Изнанка счастья

– Отец давно живет с другой женщиной, а с мамой официально развелся три года назад. Мама не хотела развода, она на все была согласна, и на женщину тоже. Ну, у нас так бывает, понимаешь? Если мужчина живет далеко от жены, он имеет право на женщину. И жене ничего не остается, как молча принять данное обстоятельство. Вот и мама хотела молча принять… Но отец поступил по-своему. Он развелся с мамой и женился на той женщине. Хотя бабушка считала, что он не виноват, что это его та, другая, заставила развестись. Мол, она молодая, наглая и хитрая. А мама просто честная и порядочная жена… Бабушка очень переживала по этому поводу, все время только об этом и говорила. Так и не смогла пережить до конца мамин позор, в могилу слегла. Когда умирала, слово с меня взяла, что я на Лиане женюсь… Я не мог ей тогда отказать. Я ведь тебе об этом рассказывал, да?

– Да, рассказывал.

– Ну вот. Я и приехал сюда, чтобы Лиану с отцом познакомить и на свадьбу его пригласить. А еще я должен был уговорить отца, чтобы он один приехал на свадьбу, без новой жены. Так мама хотела… Потому и отпустила меня сюда… С Лианой.

– Да уж… Не надо было тебе на Юркин день рождения приходить, Джаник. И все было бы хорошо.

– Нет! Не надо так говорить, Марсель, что ты… Я ни о чем не жалею, я счастлив… Или ты хочешь, чтобы я всю жизнь прожил несчастливым?

– Да уж, великое счастье, ничего не скажешь…

– Именно так – счастье. Я вижу тебя, и я счастлив. И даже когда не вижу… Я все равно знаю, что скоро увижу. И я уже все решил, Марсель! Я всегда буду рядом с тобой, если даже ты не решишься.

– Погоди. На что я не решусь?

– Если ты не решишься уйти от Леонида Максимовича… Не говори сейчас ничего, пожалуйста, я знаю, что ты мне скажешь! Ты просто послушай меня! Я всегда буду рядом, ты всегда будешь знать, что я где-то рядом… Пусть хоть так, Марсель. Все равно это счастье, понимаешь?

– Нет, Джаник. Это не счастье, это просто ужас какой-то. А что твой отец? Он тоже про твое несчастное счастье знает?

– Да, знает.

– И что?

– Ну… Папа не одобрил, конечно, но у него сейчас свои заботы… Новая жена ему второго ребенка успела родить. Так что…

– Понятно. А мама тебе что сказала?

– Мама сказала, что я ей больше не сын. Чтобы я больше на пороге ее дома не появлялся.

– Да, плохо дело.

– Ну, я другого от мамы и не ожидал. Ее понять можно, что ж.

– А где ты живешь? У отца?

– Нет… Зачем я его новой жене нужен? Ладно, если б я мальчишкой был, а то взрослый мужик… Я сначала в гостинице жил, а три дня назад к тете Аревик переехал. Помнишь, я когда-то давно тебе о ней рассказывал?

– Помню… Ее в семье объявили изгоем, да? Она тоже из-под венца сбежала?

– Да, именно так и было. Она полюбила русского солдата из расквартированной в Ереване воинской части, его Василием звали. И уехала к его матери, в этот город… И жила у нее, и ждала, когда Василий из армии вернется. А бабушке письмо написала, прощения попросила, да только где там… Бабушка ее знать больше не пожелала. Мол, опозорила на всю жизнь, такое пятно на семье… И чтоб ни ногой больше в родительский дом…

– Бабушка ее так и не простила, да?

– Нет, не простила. Даже потом Василий к ней ездил, упрашивал несостоявшуюся тещу, чтобы дочку простила, чтобы благословение на брак дала. Но бабушка и его на порог не пустила…

– Да, я помню эту историю, Джаник. Я еще тогда сказала – жестокая у тебя бабушка. А ты мне возразил – она вовсе не жестокая, у нас такой менталитет. А теперь ты и сам в сети менталитета попался. И я вместе с тобой… Кстати, а как сейчас твоя тетя Аревик поживает? Счастлива со своим Василием?

– Он давно умер, она одна живет. Совсем одна. Лет семь назад написала письмо бабушке, но та даже и читать не стала. Отдала мне, сказала – сожги. А я, конечно же, прочитал. Тетя Аревик писала, что очень больна, что хотела бы упасть на колени и обнять ноги своей матери… Невозможно было без горечи то письмо читать, Марсель! Я потом просил бабушку, умолял, чтобы простила, чтобы разрешила ей приехать…

– И что? Так и не снизошла?

– Нет.

– Надо же, какая твердокаменная женщина. Удивительно просто.

– Да… Бабушка такая была. Не выпросила у нее тетя Аревик прощения.

– А ты, значит, у тети Аревик сейчас живешь?

– Да. Когда приехал, мы с Лианой у отца остановились. А потом я от отца ушел… Поссорились мы с ним, когда все сказал, когда Лиана уехала… И сразу к тете Аревик пошел, и она так обрадовалась! А потом долго плакала… Она ведь не осмелилась даже на бабушкины похороны приехать. Мама ей сказала – не надо, она и не осмелилась.

– Господи, Джаник. Как это можно – запретить приехать на похороны? Ведь это дикость какая-то, прости за грубое слово.

– А что делать? Да, у нас так заведено. Дети должны уважать своих родителей.

– А если не хочешь выходить замуж за нелюбимого – не уважаешь, значит? Уважение важнее личного счастья, да?

– Не знаю, Марсель. Наверное, у каждого есть свой выбор. Я, например, его уже сделал.

– И мама тоже не пустит тебя на порог родительского дома?