Изнанка счастья

– Да как, как ты будешь со мной? Думай, что говоришь! Ты же не хочешь разрушить мою жизнь, правда? Не хочешь, чтобы мне было плохо?

– Нет, не хочу.

– Тогда не мучай меня, а? Перетерпи… Уезжай в Ереван, женись, живи счастливо. Ведь у тебя же есть невеста, Джаник? У тебя есть невеста по имени Лиана, правда? Ведь она же не взялась ниоткуда? Ты ее любишь, наверное?

– Да, у меня есть невеста… – эхом за ней подтвердил Джаник. – Бабушка, когда умирала, взяла с меня слово, что я должен буду жениться на Лиане… Она внучка ее доброй подруги, их семьи годами дружили, почти родственники… Я не мог бабушке отказать. А еще мне казалось – какая разница, на ком я женюсь, если на тебе не могу… Если тебя рядом нет – какая разница… А вчера тебя увидел и будто проснулся! И понял, что никакой свадьбы не может быть. И Лиане я уже сказал…

– Джаник, но так же нельзя! Это нечестно по отношению к ней! Неправильно! Так нельзя, понимаешь?

– А как можно, по-твоему?

– Но это же очевидно, Джаник! Нельзя, чтобы кому-то из-за тебя было больно. У меня есть своя семья, у тебя есть невеста. А еще есть осознанная необходимость жить по определенным правилам. Так, как нужно, понимаешь? Нельзя танцевать только вокруг своих ощущений. Нельзя на них одних построить всю жизнь!

– Марсель, что ты говоришь?.. Это все неправда, что ты говоришь, я знаю, ты так не думаешь!

– Да почему?!

– Да потому! Потому, что у нас одна жизнь, и почему, черт возьми, ее нужно угробить на эти «нужно» и «правильно»? И на осознанную необходимость? Кем, кем осознанную? Никто за меня ее не осознает, только я могу. И за тебя никто не осознает.

– Но так надо, Джаник.

– А я не хочу! Просто хочу быть счастливым и прожить свою жизнь рядом с тобой! Почему я должен поступать по-другому? Кому должен, в конце концов?

– Ты бабушке покойной должен, ты ей слово дал. Ты Лиане должен, потому что тоже ей слово дал. Ты должен, и я тоже должна, понимаешь? Я мужа любить должна просто потому, что я его жена. И я действительно его люблю. С этим ничего нельзя поделать, Джаник. Это называется совесть. Это, наверное, больше, чем любовь. Это жизнь, в конце концов. И мы не имеем права ничего в ней менять, как бы нам ни хотелось.

– Но я же люблю тебя! Почему?

– Потому что это безумие, то, что сейчас происходит. Я пережила это безумие десять лет назад, больше не хочу. Мне страшно, понимаешь? Страшно и ужасно стыдно. И тогда было ужасно стыдно… Ты хоть представляешь себе, что мне пришлось пережить, когда Наринэ Арсеновна пришла к нам домой? А что моему мужу пришлось пережить? Ведь она была права тогда, твоя мама! Получается, я действительно совратила тебя, я преступница!

– Но мы-то с тобой знаем, что это не так, правда? Ведь это я тебя совратил… Фу, какое нехорошее слово, не надо его больше говорить… Ведь это я тебя полюбил, правда? Еще будучи мальчишкой… А теперь я не тот мальчик, взрослый мужчина, мне двадцать семь лет! И я отвечаю за свои слова и поступки!

– Хм, двадцать семь… А мне тридцать пять, ты не забыл? И я пятнадцать лет замужем! И у меня есть все, что нужно для счастливой семейной жизни! У меня есть дом, у меня есть ответственная работа, в конце концов! Я взрослый состоявшийся человек, Джаник! Да я, может быть, вообще через пару лет бабушкой буду. А ты вдруг появился и хочешь все это разрушить? Нет, Джаник, нет. И все, и закончим на этом.

Она решительно поднялась со скамьи, сделала быстрый шаг в сторону. Обернулась, проговорила через плечо:

– Не ходи за мной, прошу тебя! У меня и без того неприятности будут. Наверняка кто-нибудь видел, как я из подъезда к тебе выскочила. Все, Джаник, все! Уходи.

И пошла быстро, почти побежала. Пронеслась через арку, юркнула в дверь подъезда, поднялась к себе на этаж, трясущимися руками воткнула ключ в замочную скважину… И только упав на диван в гостиной, отдышалась с трудом. Нет, чего неслась-то как сумасшедшая? А может, она и впрямь сумасшедшая, если так плохо сама собой управляет? Тогда надо под ледяной душ срочно встать, охладить сердце и голову…

После душа она и впрямь успокоилась. Походила по квартире, настраивая себя на домашнюю воскресную жизнь. Говорят, чтобы унять душевное переживание, надо себя задействовать так, чтобы свалиться с ног от усталости. Вот и хорошо, вот и замечательно. Давно пора в доме генеральную уборку затеять. И окна помыть. И шторы перестирать. И обед приготовить хороший, классический. Например, борщ и котлеты… Вперед, женщина, вперед! Уничтожай на корню свое душевное переживание, благо что работы – хоть отбавляй! И дому польза, и тебе хорошо!

После всего села на диван, огляделась. Кругом чистота. Тело ноет от усталости. Из кухни сытно и вкусно пахнет. Уютный и чистый дом, и как хорошо…

Да, у нее есть дом. Прекрасный дом. Есть прекрасный и умный муж, и она его любит и уважает. И это правильно… А если правильно, то значит, незыблемо. И Ленка тут права, надо признать…