Изнанка (СИ)

А еще он подумал вдруг о ночной тревоге, приборы зафиксировали движение в лаборатории, где хранились маяки. Но это оказался всего лишь кот, эти твари каким-то образом выходили в изнанку, хаотично перемещаясь между узлами входа-выхода, и ничего им не было.

Комментарий к Глава 9

(*) Аленз переводит на альвеймский стихотворение Эдгара Аллана По, “Аннабель Ли”

========== Глава 10 ==========

Эрчер Веллинг

Эрчер задраил люк, проверил герметичность и безопасность, все по инструкции. А потом отошел в дальний угол отсека. Там, под компрессионным изгибом, стояли два пластиковых блюдца, сейчас пустые. Он вытащил из широкого кармана летного комбинезона коробку с ланчем и положил кусок колбасы в блюдце помельче. А в глубокое налил сливок из круглой коробочки и замер, ожидая появления кота с изнанки. Это было очень красивое зрелище: полупрозрачная рябь в пространстве образует контуры маленького хищного тела, еще мгновение — и вот кот приземляется на мягкие лапы и аккуратно принюхивается к угощению.

Но сегодня никто не пришел, и Эрчер, тщетно прождав полчаса, покинул ангары.

— Привет, Аленз, — он кивнул, проходя мимо товарища.

Тот поднял глаза от диагноста и улыбнулся:

— Пообедаем завтра вместе, а Эрчер?

Аленз часто забегал в летный отсек — иногда по работе, а иногда — просто потрепаться, и Эрчер недавно решил, что его можно называть другом.

— Извини, я завтра улетаю. В отпуск, на Альвейм, — он изобразил любезную улыбку, ему казалось, что в последнее время улыбки у него вполне удачно получались.

— О, повидаешь Родину, — заулыбался в ответ Аленз, — завидую тебе.

Эрчер кивнул, отходя. Он думал о Родине. Какая она? Почему-то все воспоминания о ней были стерты, только иногда прорывалось что-то: белая река в дымке тумана, жгучий лист крапивы у кованной ограды, запах весны, летящий по улицам пух…

Неужели больше не было ничего хорошего, и все остальное было окрашено изменой и не имело право на существование?

— Нет, — улыбнулся Рихард, — просто твоя коррекция прошла неудачно, и ты забыл слишком многое. Я же говорил, ты никогда не был настоящим изменником, просто запутался. Понимаешь?

— Да, — согласился Эрчер, поймал его руку и поцеловал в ладонь, прикрывая глаза.

Рихард был поразительно терпелив, не раздражаясь одними и теми же вопросами. Снова и снова прогонял его тревоги.

А на Альвейме была осень, высокое серое небо и ровное, как стекло, посадочное поле. Эрчер украдкой оглядывался в космопорте и на улицах города, пытаясь хоть что-то узнать. Ему казалось, что здесь должно быть оживленней, что раньше линии зданий были менее строгими, а люди двигались не так… упорядоченно. А может, он просто никогда не был в столице северного континента.

— Скоро уже в море купаться будем, — улыбнулся Рихард на ступеньках канцелярии, у него были какие-то дела в комиссариате, — в Баден-Зальцзее сейчас настоящий рай. Я буду через четыре часа.

Эрчер кивнул и сверил время. А потом медленно спустился вниз, к главной площади города, задрал голову, разглядывая готические завитушки и башенки окружающих зданий. За углом привиделось что-то знакомое, и он пошел туда. Но не узнал до конца, обошел вокруг и попал в парк, полный золотых листьев и однохвостых белок.

По парку текла бурная речка, и вода в ней была красная.

Эрчер смотрел на красную пену и бездумно бродил по городу, пытаясь поймать двоящиеся отблески воспоминаний. Родина постепенно обретала плоть, вливалась в него запахами и звуками, и она была прекрасной, не зря он ее так любил.

А впереди у них было целых четыре дня на море.

***

Родители Рихарда жили в бело-коричневом двухэтажном домике в пригороде столицы.

— Ты уверен, что они будут рады меня видеть? — спросил Эрчер.

— Конечно, — засмеялся Рихард в ответ и хлопнул его по плечу.

Рихард забавно морщил покрытый золотистым загаром нос, волосы его выгорели на море до белизны, и Эрчеру он казался совсем юным, не больше двадцати лет, как когда-то.

Их на самом деле встретили очень любезно. Эрчер отдал честь Рихардовой матери, оказавшейся полковником госбезопасности, и пожал руку отцу.

— Вы, кажется, журналист, господин Терге? — спросил Эрчер после ужина и покачал виски в стакане.

— Почти, редактор, — улыбнулся тот, — “Иллюстрированный наблюдатель”, слышали о таком, офицер?

— Я унтер-офицер. Конечно, слышал.

Господин Терге был очень похож на Рихарда, практически одно лицо, только глаза не ярко-синие, а серые, словно поблекшие. И тени под ними. И еще что-то… какое-то неуловимое отличие, все время заставляющие Эрчера пристально в него вглядываться.

— О, слышали, — нервно заерзал господин Терге и отвел взгляд, словно в поисках отошедших жены и сына, — и даже читали?

— Картинки смотрел.

Господин Терге засмеялся, и Эрчер слегка искривил губы в ответ, хотя он и не шутил насчет картинок — на самом деле их разглядывал, пытаясь вспомнить Родину. А статьи не читал, они были пустые, практически без полезной информации.

Отец Рихарда был …интересным. Странным.