Изнанка (СИ)

Эрчер наклонился к столу, поставил стакан и положил ладонь господину Терге на яйца. Тот стремительно побледнел и вжался в кресло. Глаза его расширились, рот приоткрылся, а над губой выступила испарина. И Эрчер откинулся назад, разгадав загадку. Страх. Он не помнил этого чувства и не видел на лицах других. Но наверняка когда-то его испытывал. Когда-то его все испытывали, иначе не может быть.

Пришли Рихард с госпожой полковником, и все заговорили о политике. Эрчер слушал с интересом и даже поучаствовал: два раза сказал “да, мэм” и один раз “нет, мэм”.

А перед сном, выходя из ванной комнаты, он снова наткнулся на господина Терге, тот направлялся в спальню.

— Почивать изволите? — спросил Эрчер и уперся рукой в стену перед самым его носом.

Ему снова захотелось увидеть это чувство, превращающее такое знакомое, как у Рихарда, лицо в нечто совершенно чужое. И вспомнить.

— Да, господин Велле. Вы позволите?

— Нет.

— Прекратите, — взгляд господина Терге заметался, но говорил он почему-то шепотом. — Что вы себе…

— Эрчер.

Он отшатнулся от своей жертвы и оглянулся на бесшумно подкравшегося к ним Рихарда.

Господин Терге поспешно попятился, а Рихард затолкнул Эрчера в комнату и врезал под дых:

— Ты что к нему лез?

Эрчер вцепился в его плечи и тяжело дышал, готовясь принять следующий удар. Рихард имел право злиться и наказывать. Не стоило пугать его отца.

— Отвечай же.

— Это страх, — объяснил ему Эрчер, куски воспоминаний метались в голове. — Я вспомнил его. Когда меня хотели повесить — я тоже боялся. Не так, по-другому. И перед коррекцией тоже боялся. Опять другой страх. И я помню тебя, в флаере. Ты был со мной, но я не помню, что чувствовал. И ты изнасиловал меня.

— Да.

Эрчер закрыл глаза:

— Я не помню удовольствия, но помню, что любил тебя.

Рихард обхватил его за шею, притягивая к себе поближе:

— Ты меня здорово разозлил тогда. Но я тоже люблю тебя, помнишь?

— Да, — прошептал Эрчер, это он помнил, и это внушало спокойствие, прогоняло мучительные обрывки прошлого.

Рихард Терге

Утром отец не спустился к завтраку, и в спальне его не было.

— Не хочет на коррекцию, — мама покрутила вилкой в воздухе. — Поможете его найти?

— Конечно, мэм, — с готовностью откликнулся Эрчер, он вообще питал к отцу нездоровые какие-то чувства. Рихард даже был рад, что им уезжать так скоро.

Они все вместе поискали его в доме, а потом мама неожиданно засобиралась и отбыла на службу, “долг зовет, а ты поищи папу в саду, он наверняка там, потом отвезешь его в медцентр”.

— Твой отец — изменник? — шепотом спрашивал Эрчер, они как раз преодолели заросли мимозы.

— Нет, просто блядун и алкоголик, коррекция помогает, но ненадолго.

— А разве таких можно на коррекцию отправлять?

— Можно, если осторожно, — засмеялся Рихард. — А ты случайно не вспомнил еще чего-нибудь?

Эрчер не ответил и замер, за беседкой что-то прошелестело и тоже затихло. Пахло землей и приближающимся дождем, Рихард рассматривал эрчеров затылок, темные волосы на шее, и как всегда безудержно тянуло прикоснуться, а еще лучше завалить Эрчера прямо здесь, посреди сада.

— Твой отец увидит, расскажет всем, — Эрчер выворачивался, но несерьезно как-то, словно ему было все равно, узнают про их связь или нет.

— Пусть смотрит, — Рихард стащил с него штаны, заводясь все сильнее. — Дорогой, давай раком.

Интересно, папа будет только слушать или совсем обнаглеет и высунется посмотреть?

— Сколько раз твоего отца отправляли на коррекцию, — внезапно спросил Эрчер, когда член почти вошел в него.

— Шесть… или семь… Какая разница, — для Рихарда сейчас ничего не имело значения, только тянущий жар и жесткие изгибы тела под его руками. — Прогнись сильнее, ну же…

Рихард чувствовал себя охотником, загнавшим дичь, все ощущалось так остро. Из кустов за беседкой не доносилось ни звука.

— Надо помыться, мы все в земле, — сказал Эрчер позже.

— Поймаем папу, тогда и помоемся.

Но ловить никого не пришлось, отец сидел на веранде и пил чай, иногда закрывая лицо руками. Сколько коррекций он еще выдержит, пока совсем не сбрендит, подумал вдруг Рихард. А если с Эрчером получится так же, ведь это просто ужасно, стоять перед выбором: потерять любимого сразу или потом.

— Ты готов? — спросил он отца, тот кивнул и поставил чашку на стол. — Подожди нас немного, сейчас поедем.

— Не хочу в медцентр, езжайте без меня, — вдруг заупрямился Эрчер, и Рихард никак не мог поймать его взгляд.

— Не переживай, отец ничего не скажет. Он меня никогда не выдавал.

***

Перед отъездом Рихард так и не повидался с отцом. Тот не выходил из своей комнаты и не желал ни с кем разговаривать. Только Эрчер долго сидел у него в последний вечер, а Рихард так и заснул, не дождавшись и мучаясь знакомым каким-то тоскливым чувством. Как будто Эрчер его не любит.

Тот разбудил его под утро, замерзший и мокрый от дождя.

— Ты где был? — сонно спросил Рихард.

— Гулял, — равнодушно ответил Эрчер и позволил себя раздеть и затащить под одеяло. А потом вдруг спросил о Даллене, и Рихарду опять пришлось врать, ведь правда все разрушит.