Изнанка снега

Этот город увековечен
В «Шаныраке» и «Акбулаке»,
В кетлинге и кибербуллинге,
В «Сулпаке» и реновации,
В исчезнувших трамваях,
Исчезающей мозаике,
В сгоревших памятниках
Советской архитектуры.

В январском тумане

Скрывается нечто ещё —
Если найдёшь какую-то связь,
Напиши петицию
В небесную канцелярию,
Чтобы было что рассказать
Следующему поколению.

По краешку, по досточке…

По краешку, по досточке,
По тоненькому льду
В пугающее до смерти
Из детства я иду.

Качается над буквами

Соломенный бычок.
Я сломанная куколка —
Чего же вам ещё?

Над пропастью, над каменной

Шагаю – раз и два.
А где-то там, за камерой,
Желтеет трын-трава.

Я выросла, я вынесла

Из дома сон и сор.
Всё остальное – вымыслы,
Фейсбучный разговор.

Кому нужна я, тонкий стебелёчек…

Кому нужна я, тонкий стебелёчек, —
Ни дудочки, ни музыки, ни-ни.
Качает ветер слово между строчек:
Бессонное дитя, усни, усни,

Ещё совсем мало и неприметно,

Как гусеница в коконе своём,
Как шорох остаётся без ответа.
Но вырастешь – и мы тебя поймём.

Расти, расту, растрачивая, тая —

Четыре, тридцать три и тишина.
Послушайте, как бабочка взлетает,
Хоть голоса и звука лишена.

Горит букет бессмертных хризантем…

Горит букет бессмертных хризантем,
А нам недостаёт часов и тем
Для краткого – хотя бы – разговора.

Мы промолчали новую волну,

Припев любимой песни про весну —
Теперь её услышим вряд ли скоро:

По радио всё больше – ни о чём.

Целуй меня как прежде – горячо,
Пока под снегом хризантемы тают,

Пока не завезли снеговиков

В бездетные дворы, а у часов
Садится батарейка из Китая.

На Рождество повесим на балкон —

Со всех его обшарпанных сторон —
Дешёвую гирлянду из «Комфорта»:

Мигай, стекляшка, красным маячком,

Зелёным, синим, лишь бы незнаком
Был жёлтый – из пустого натюрморта.

Оставив тёплую конуру…

Оставив тёплую конуру,
Он станет богу поводырём
И поведёт его к вечеру
Туда, где льётся под фонарём

Тягучий свет – на него летят

Почти прозрачные мотыльки.
Не обожгутся и не сгорят:
Они бессмертны и так легки,

Что бог не чувствует их вообще,

Не слышит трепета тишины
И как рождаются из ночей
Безмолвной смерти цветные сны.

Он видит их – и в ответ скулит

Тоскливо память о жизни той,
Где в миску свет до краёв налит
И Бог, наполненный добротой,

Ведёт смотреть поутру на снег,

На воскресение мотыльков —
И страха липкого больше нет,
И боли нет в глубине зрачков.

Лети, лети, мой мотылёк…