Изнанка желаний

Верно. Как выяснилось, для многих чёртов кошак, как миленький лежавший на шее чёртовой упрямой дуры, стал лишь поводом познакомиться поближе. Считать парней, подходивших для того, чтобы бросить реплику-другую разной степени унылости и запросить телефончик, я бросила после первого десятка. При этом отдувались в основном мы с Викой. Парадоксально в теории, но на практике люди, встретившиеся взглядами с Алиной, почти никогда не рисковали сделать так ещё раз. А уж о подкатах не могло быть и речи.

И если Виктория воспринимала парад чванливых придурков, распушавших перед нами перья, с улыбчивой снисходительностью, то я готова была на стенку лезть. От злости, а вовсе не от смущения! А что лицо красное, так ведь жарко…

Когда ко мне подошёл очередной незадачливый донжуан, я схватила ладони Вики, привлекла девушку к себе и, не думая в этот момент ни о чём, поцеловала её — любезность на любезность, щёку в обмен на щёку. Но что-то пошло не так, на миг помутилось зрение, и я обнаружила, что касаюсь губами губ стехиоситки.

Мне сильно напекло голову.

Если бы стыд убивал, я была бы самой мёртвой девочкой-волшебницей на Земле. Зрачки Вики расширились от удивления, но она меня не оттолкнула. Какие у неё пушистые ресницы…

И хотя всё пошло не по плану, выкарабкиваться из ямы, куда я сама загнала себя, было необходимо. Так что я отстранилась, без нужды поправила футболку. Затем с вызовом уставилась на паренька:

— Намёк понят?

Намёк поняли, и казанова отвалил. А я стояла и думала, как бы удержать в грудной клетке сердце. Уж больно напористо оно билось о рёбра.

— Личные отношения на работе чреваты, — бросила Алина через плечо. И Бехемот, этот лживый паскудник, согласно мяукнул, взмахнув хвостом. А Вика, святая среди святых, никак не прокомментировала мою выходку. Разве что расплылась в улыбке, а в глазах появился ехидный огонёк. Я смутно чувствовала, что вручила ей основание для подтруниваний надо мной, однако пока девушка поводом не воспользовалась.

Понимать женщин я не научилась, даже когда стала одной из них.

Среди тех, кто застал эту сцену, больше никто знакомиться не подходил. Интерес к дрессированному коту поугас, и в толпе я увидела пару лиц с брезгливыми гримасами. К сожалению, эффект не продлился вечно. Гуляющих по центру Петербурга много, и если на каждую пачку отпускать по поцелую, то велик шанс, что нас утащат в кутузку за публичное демонстрирование… чего-то там.

Я зверела. Я истекала потом. Я с тоской смотрела на лотки с мороженым, шурша немногочисленными купюрами. И, пожалуй, таки разорилась бы на покупку, если бы Алина дала добро на передышку.

Но она действовала с непреклонностью танка. Её не брала омерзительная погода, на неё не действовали масляные взгляды окружающих — она воплощала в себе лёд и зеркало. Лёд, чтобы защититься от тепла. Зеркало, чтобы отразить любопытство людей.

По тысячам витрин тысяч магазинов носились солнечные зайчики. Иногда мне казалось, что они следовали за нами, образуя чью-то фигуру. Но едва я сосредотачивалась на ней, как она рассыпалась бликами. Жара…

В тот момент, когда слизень моих мозгов дал команду телу забраться под припаркованную машину в поисках тени, Бехемот встрепенулся.

— Остаточный след усилился.

И он потянулся, выгибая спину и словно бы случайно указывая лапами направление.

Перемена меня несказанно обрадовала. Как минимум потому, что на боковой улице сохранился частичный, прерывистый тенёк на одной стороне. Увы, он предлагал обманчивое облегчение: мы ушли с прицела слабого ветерка и попали в душный штиль городских отнорков.

И пока я изнывала от внезапно разгулявшейся погоды, чахнувшая, как горшечный цветок без свиданий с лейкой, Бехемот оживлялся всё сильнее.

— Тут повсюду читается след странной ауры… Когда госпожа призвала меня, я как раз подбирался к этому району, но я и представить не мог, что обезьяна так часто здесь бывает. Похоже, где-то неподалёку располагается её убежище.

Остановиться Бехемот скомандовал возле гостеприимно распахнутой двери. Битая лестница, обшарпанные стены — и, как их закономерное дитя, грязноватый зал со множеством столов. Несмотря на удручающую обстановку, народу было полно: уплетали щедрые порции лапши и отчётливо азиатские бульоны.

— О… — сказала Вика, — это же китайская чуфальня.

Внутри было не так жарко, и во мне очнулась любознательность. В таких заведениях бывать не приходилось. Честно говоря, изучая суетливых китайцев, не слишком-то заботившихся о гигиене, я откровенно побаивалась думать о том, что может случиться с организмом после обеда здесь. Хотя волшебницам пищевые отравления нипочём, да и выглядят посетители вполне довольными. Может, вся суть в аутентичности?

Мы прошли, но столик не заняли — сиротливо отирались у стены. Промчавшийся официант что-то произнёс на китайском, однако не остановился. Вероятно, вернётся чуть позднее, если заметит, что мы не устроились.

Ах да, и на кота в ресторане ему было откровенно наплевать.

— Обезьяна — частый гость? — уточнила Алина у Бехемота.

Тот попробовал воздух на вкус: