Изнанка желаний

От обоих зеркал пора избавиться. После того что я узнал от Иоанна, давать миритриткам следить за мной — сущее безумие. Нет, если начистоту, то этим стоило заняться ещё вчера. Но сочетание крайней усталости и вкусной еды оказались поразительно эффективным снотворным.

Комнатное зеркало подалось быстро. А вот с его напарником я повозился как следует. Долго мучился с крючками, на которых проклятая штуковина крепилась к шкафчику только для того, чтобы обнаружить проклейку по периметру дверцы. Не выдержал, резко дёрнул. Рвано всхлипнул клей, и я едва не грохнулся на задницу с зеркалом в руках. К счастью, не разбилось. К ещё большему счастью, я не свернул шкаф с раковиной в процессе.

Выбросить или нет? Лишаться зеркал было откровенно жалко. Может, в будущем найду способ защищаться от нежелательного внимания, тогда поставлю их обратно. На этой оптимистичной ноте я тщательное обмотал зеркала найденными на антресоли тряпками. Проверил, чтобы не проглядывало ни кусочка отражающей поверхности. С глубоким удовлетворением потёр ладони, предвкушая заслуженный праздничный ужин…

И чуть не схлопотал сердечный приступ, когда позади проворчали:

— Ежель вы от сестёр прячетесь, вам такие предосторожности не помогут.

Я вытер пот со лба (он, к слову, появился вовсе не от испуга! я же изрядно наковырялся с зеркалами). Развернулся и встретился взглядом с насупленным взором Петруши.

— Во-первых, если хочешь заглянуть в гости, стучись. С той стороны входной двери, — Я замолчал на секунду, сообразив, что лучше домовому не показываться на глаза соседям, — Во-вторых, если всё-таки зашёл сюда, появляйся передо мной, а не сзади. А если бы я подумал, что на меня напали?

— Как угодно, — пожал плечами Петруша.

— Так что ты про зеркала говорил?

— Если у вас с ними волнения, избавьтесь от зеркал насовсем. Ваши сестрицы, если им на хвост наступить, мёртвого из-под земли достанут, а уж про вас разузнать им труда не составит. В крайнем случае раздобудут какую-нибудь вашу вещичку или, примера для, волосок. И по этой тропке выйдут к нужному зеркалу. Вылезут ночью да и придушат вас.

Я почесал затылок, переваривая предупреждение Петруши.

— Это в каком смысле — вылезут?

— Те ваши сёстры, что злые и на расправу скорые, по отражениям расхаживать мастерицы. Шагнёт такая в гладь, а выберется в ином месте. И никакие тряпки не остановят.

Это что же, всё это время у меня в квартире находились целых два портала, через которые ко мне могли забраться миритритки? От волны запоздалого страха волосы на затылке встали дыбом.

— Ясненько, — протянул я и поднял оба зеркала. Прислонил к стене, — На помойку так на помойку.

Мелькнула, конечно, ехидная мысль: поднять их на крышу и выставить на козырёк мордой к улице. Чтобы, значит, любительницы нарушать тайну частной жизни прогулялись с высоты девятого этажа к асфальту.

Но миритриток это, скорее всего, не убьёт. А если и убьёт, репутацию мне такой закидон подпортит. Те, кто выжил, всегда могут обвинить меня в том, что я установил на них ловушку, а они ничего плохого не замышляли… И прости-прощай моя протекция у Нокса. Нет уж, лучше положиться на живую сигнализацию под названием Петруша. Он предупредит, если поблизости объявятся нежеланные личности.

— Спасибо за совет. И, Петруша, может, всё-таки пойдёшь ко мне служить? Записывайся в личные домовые. Будешь не вольным дворянином, а верным Савельичем. А я тебя в обиду не дам, если вдруг кто-нибудь из… моих сестёр на тебя набросится.

Пушистые уши встрепенулись. На медвежью мордашку наползло угрюмое выражение.

— Со всем уважением, вы — сами по себе, а я — сам по себе. Коли хотите прачку и кухарку, лучше жену сыщите. А то питаетесь — глаза б мои не видели. Дрянь всякую берёте.

Вообще-то, я не просил его оценивать праздничный ужин. И сам знаю, что никаких денег не хватит постоянно так питаться. Сегодня ночью пойду на разгрузку в ларёк — не к Андрею; этим магазином заведовал не очень-то приятный в общении среднеазиат. Надежды на скидку от этого типчика было мало, но полученных денег хватит на гречку с маслом. Может, и хлеба возьму.

Но сейчас-то организм требовал торта! И никакое ворчание свободолюбивого домового этого не изменит.

— А пришёл ты зачем? — грубовато спросил я.

Не то чтобы обиделся на отказ и наезд на свою диету… Но слова Петруши о жене напомнили мне о том, что я, в сущности, одинок. И не имел ни малейшего представления, как это изменить. А сейчас это будет ещё труднее. Меня и человеком-то теперь с натяжкой можно считать.

— Возле мусорных контейнеров, в пристройке, маленькое ихоровое пятно почуял. Вы б снесли зеркала на выброс да заодно стёрли грязь, пока всякая погань оттуда не полезла.

Так, а были ли у меня основания доверять Петруше? Что, если это попытка выманить меня из квартиры, чтобы…

Чтобы что? Для потенциальных врагов разницы между квартирой и помойкой при выборе места для драки не было. Сберечь жизни обычных людей, чтобы их не задело в бою? Да плевать население Изнанки на них хотело. Даже девочки-волшебницы не считали смерть парочки человек большой трагедией.