Изнанка желаний

— Сомневаюсь. Этому учатся либо для того, чтобы убивать демонов, либо для того, чтобы стать ведьмой. Я не стану обвинять её в последнем без железных доказательств. Что касается первого… — Ухмылка Алина померкла, — Огненные отлично справляются и без фокусов наподобие этого.

Звучало логично. Миритритки не могли похвастаться мощью в открытом противостоянии; при зачистке Гнёзд роль ударного кулака брали на себя волшебницы из Стехиоса. На плечи Миритрии ложилась связь. Однако должны же зеркальщицы как-то справляться с демонами на своём участке. Вероятно, это далеко не единственный подлый приём, припасённый ими на чёрный день… Не зря же эту Семью так и не истребили во время войны за Васильевский остров.

— Правильно ли я понимаю, что в Миритрии считают допустимым изучать ритуалы превращения в ведьму? — невинно округлив глаза, уточнила Вика.

— Призыв как таковой не запрещён правилами Семьи при соблюдении ряда условий и наличии санкции от Собрания Старших, — парировала миритритка, — Об этом осведомлены главы других Семей, и возражений от них не поступало.

Вика нахмурилась и ссыпала шерсть обратно в пакетик.

— Хм… а есть ли такое правило у Стехиоса?

— При всём уважении, — сказала Алина тоном, который уважения не подразумевал, — Стехиос и Нокс вряд ли утруждали себя созданием чётких регламентов на этот счёт.

— Так само по себе хранение волос демона не преступление? — осведомилась я.

— Нет.

— Это решит трибунал.

Ответили Вика и Алина одновременно. Переглянулись — если бы в перекрестье их взоров угодила муха, то тут же издохла бы, не успев пошевелить лапками напоследок. Я внутренне застонала. Расследование с этой парочкой медленно, но уверенно скатывалось в комедию.

И, наверное, лишь моё присутствие мешало ей превратиться в трагедию.

— Если мы позовём Бехемота, каковы шансы, что он придёт?

— Нулевые, — отрезала Алина, — Он испугается незнакомого зова и откажется явиться.

— Тогда остаётся призыв, — заметила Вика.

Не сговариваясь, мы уставились на миритритку. Под нашим объединённым напором её непоколебимость ощутимо прогнулась.

— Здесь нет условий для призыва, а у меня нет санкции от Собрания. Это противоречит правилам.

— Но мы в тупике, — вкрадчиво начала я, — Если не удастся допросить Бехемота, у нас не останется других вариантов. Мы не выясним, куда делась Рита. Мы не найдём гориллу. Не покараем чернокнижника. Не вернём похищенные артефакты.

Хмурый взгляд Алины метался от меня к Вике и обратно. Девушка шагнула назад. Внезапно миритритка сникла, разом осунулась, словно постарела на десяток лет — несомненно, вина освещения. Она же отошла от окна. Да, дело именно в этом. И тени, что залегли под её глазами, тоже проделки недостатка света.

— Но правила… — произнесла она ломким голосом.

— Разве не очевидно, что бывают времена, когда нужно пренебречь правилами, чтобы поступить правильно? — подметила я.

— Правила — это решение большинства. В них кроется сила единства. Когда волшебница начинает поступать так, как считает нужным, без оглядки на общественные устои, она подрывает сложившийся порядок. Моральный компас индивида всегда будет отличаться от компаса его соседа. Лишь правила хранят нас от хаоса, который наступит, если каждый будет заниматься чем захочет и когда захочет.

— И тем не менее Нокс и Стехиос существуют веками. Хотя ни у нас, ни у нокситок никто не требует беспрекословного подчинения и отречения от своей воли, — сказала Вика.

Алина фыркнула:

— Отличный контрпример. Если бы не дипломатия Миритрии, волшебницы Петербурга давно перебили бы друг друга в погоне за властью. Или тебе напомнить, что другие Семьи были сформированы по образу и подобию моей?

— Мы отклонились от темы, — встряла я, ощутив, как натянулась кожа на затылке. Дурное предчувствие дышало в загривок, — Неужели ты не можешь разок поступиться правилами ради правильности, Алина?

— Это путь в один конец.

— Да уж, ни одна миритритка не посмеет взять на себя ответственность, если её можно спихнуть на начальство, — пожала плечами стехиоситка.

— Дело не в этом, — неожиданно тихо сказала Алина, — Но вы не поймёте.

— У нас нет времени на выпрашивание разрешений, — сказала я. Да и не только во времени было дело. Кто-то из начальства Алины играл на стороне врага, — Так что кончай говорить загадками, найди в себе мужество поступить правильно и призови чёртова кота.

Втайне я надеялась, что после этой крутой реплики Алина просветлеет, заберёт пакетик и наколдует нам Бехемота.

Но я ошиблась.

Минуты две мы молчали. Алина стояла в тени, бледная, с блестящими глазами, закусив нижнюю губу. На ней выступила тёмная бусинка крови. В тишине было слышно её дыхание — тяжёлое, прерывистое, как у загнанного зверя.

— Хорошо, — выдавила она, когда я уже смирилась с поражением. Волшебницу била дрожь. Когда она протянула ладонь за пакетиком с шерстью, руку потряхивало, будто девушка обзавелась Паркинсоном.

— Что с тобой? — встревожилась я.

— Я же говорила, что вы не поймёте. Мне сейчас… погодите…