Изобретение Мореля. План побега. Сон про героев

Гауна решил войти в дом и спросить, не надо ли помочь Ламбрускини загрузить машину, и тут же спросил себя, не свидетельствует ли этот порыв о его врожденной услужливости. Его характер еще не сложился: он сам понимал, что может быть смелым и трусом, открытым и замкнутым, что его поступки еще зависят от внезапных решений и случайностей – словом, что пока он еще ничто. Из дверей вышли Ламбрускини, Факторович, жены обоих, дети. Последовали объятия, взаимные пожелания счастья. Гауна и Ларсен помогли погрузить кое-какие запасные части для «ланчи», кое-какие инструменты, чемоданчик и примус. Ламбрускини, жены, кто-то из ребятишек сели в кабину; остальные забрались в кузов. Когда машина тронулась, объятия еще не закончились; грузовичок дергался и подпрыгивал, люди падали друг на друга, раздавался смех. В этой каше Гауна очень близко от себя услышал голос, говоривший: «Пожелай мне счастья, дорогой». Он был в объятиях Клары.

– Я встретила сеньору Ламбрускини в галантерейной лавке, – объяснила девушка. – Она рассказала о прогулке, и я напросилась на приглашение.

Гауна промолчал.

– Я позвала турчаночку Надин, – добавила Клара, указав в темноте на подругу. Потом медленно обняла сзади плечи Гауны и крепко притянула его к себе.

Они проехали через весь город, потом через Энтре-Риос и мост Авельянеда выбрались на территорию провинции, проследовали по шоссе Павон, направляясь в Ломас, Темперлей и Монте-Гранде. Клара и Гауна, окоченевшие, крепко обнявшись, по всей вероятности, счастливые, встретили свой первый рассвет за городом. Недалеко от Каньуэлас какой-то автомобиль несколько раз пытался их обогнать, наконец это ему удалось.

– Смотрите, «Ф.Н.», – заметил Факторович.

– Что это за марка? – спросил Гауна.

– Бельгийская, – заявил Касанова, удивив всех.

– Здесь встретишь какие угодно машины, – с гордостью подтвердил Факторович, – есть даже одна аргентинская: «анасагасти».

– Будь я правительством, – провозгласил Гауна, – я не позволил бы ввозить в страну ни одного автомобиля. Со временем стало бы больше машин аргентинского производства, и какими бы отвратительными они ни были, люди покупали бы их без звука, в кредит, за немалые деньги.

Все одобрили такую политику и стали приводить новые доводы в ее пользу, но разговор был прерван первым проколом. Сменив шину, они продолжили путь; снова остановились, снова сменили шины, осмотрели, разобрали, прочистили и установили на место топливный насос; потом двинулись дальше, по ямам и кочкам, и добрались до реки Саладо. Переправа на пароме вызвала живой интерес и у детей, и у взрослых. Ларсен боялся, что нагруженная «букашка» слишком тяжела и паром не выдержит; хотя паромщики уверяли, что никакой опасности нет, Ларсен продолжал тревожиться. Однако его никто не слушал, и ему пришлось смириться с тем, что все – машина и пассажиры – переправятся через реку за один раз, но он все-таки твердил, что предупреждал их, что он ни за что не отвечает и умывает руки. Несмотря на это, он упорно вмешивался во все операции, следил, как машина въезжает на паром, как ее закрепляют, проверил канаты и громко спорил по поводу каждой процедуры. Ребятишки прислушивались к нему. Когда все в целости и сохранности достигли противоположного берега, он уже и не помнил о прошлых страхах, они развеялись без следа.

Путники пообедали около одиннадцати в тени казуарин. Пока женщины готовили еду, мужчины, разведя отдельный костерчик, грели воду для мате. Было уже жарко, и после обеда все немного вздремнули.

Было почти два часа, когда они снова тронулись в путь. Проехали Лас-Флорес, затем Колораду; тут Ларсен сказал:

– Теперь надо смотреть в оба.

– Точно, – подтвердил Факторович. – надо не проворонить поворот.

– Но сперва будет мост, – поправил его Ларсен.

Все с беспокойством следили за дорогой. Показался мост, они переехали его под треск досок и сбоку увидели канал, прямой и высохший.

– Когда мы поравняемся с эвкалиптовой рощей, обнесенной живой изгородью, – напомнил Ларсен, – надо будет свернуть налево, оставив рощу и шоссе по правую руку.

– Не суетись, – посоветовал ему Гауна, подмигивая Феррари. – Учитывая, куда мы едем, самое лучшее – заблудиться.

– Голосую за то, чтобы вернуться домой, – заявил Феррари.

– Вот несносные, – сказал турчаночка.

– Роща, роща! – возбужденно крикнул Ларсен.

Но он недолго радовался своей победе, потому что Ламбрускини быстро свернул налево, и роща осталась позади. Ларсен обернулся, чтобы посмотреть на нее.

– Он похож на капитана, – заметила турчаночка.

– На капитана пиратского корабля, – отозвался Факторович.