Изольда Великолепная

Цена высока. Выше, чем Кайя представлялось изначально. И с каждым днем он убеждался в правильности своей догадки.

– Почему Тень? – Урфин последние два часа глядел на стену. Он сам расчертил выцветшую ткань разноцветными шнурками, на которых повисли клочки бумаги с именами и цифрами.

Кайя честно пытался вникнуть в схему.

Числа – даты, время или номера. План замка на полу, вернее планы: подробный, каждого этажа. Урфин разметил их тоже. Имена. С именами проще всего. Он вписывал всех: мужчин и женщин, детей и стариков, знать, слуг, рабов, кажется, собак тоже, хотя собаки уж никак не могли быть замешаны в происходящем.

Имена повторялись – дважды, трижды, порой и того чаще, а иногда встречались лишь раз или два.

Но по какому принципу?

– Что это? – Кайя вынужден был признать поражение.

Вот дядя, похоже, был в курсе дела. Эти двое явно что-то задумали, и оставалось надеяться, что их очередной чудесный план не приведет к очередной же катастрофе.

– Система. Я построил сеть, надеялся, что смогу захватить его. И сеть срабатывала. Здесь… – Урфин указал на третий номер, соответствовавший картинной галерее. – И здесь… здесь тоже.

Маг свободно перемещался по замку, тяготея, однако, к новому крылу.

– Каждый раз – в людном месте. Если сначала я думал, что действительно вот-вот его поймаю, то потом сообразил: он играет со мной. Я бы сказал – издевается. Он способней меня. И знает больше.

Признание далось Урфину нелегко. Вон как желваки ходят. И бумагу мнет, будто лист виноват, что у Урфина с магией не сложилось. Кайя хотел помочь, он пытался договориться с Хаотом, но ответ был однозначен: Урфин слишком стар.

Сила, зарытая в землю, так сказано. И вежливо предложено вовсе ее запечатать во избежание непредсказуемых последствий.

– Ему нравится выставлять меня идиотом. Но чтобы получить удовольствие, он должен был меня видеть. А значит, и я мог видеть его.

Дата. Время. Место и имена.

Просто и логично.

Осталось лишь сократить список, но Урфин не торопится. И значит, есть причина.

– Маг – наемник. Он делает то, что ему говорят, и вряд ли знает так уж много. Я о другом думаю. Почему именно Тень? – Свернув планы, Урфин подпер ими подбородок. – Должна быть причина.

– Тень незаметна. – У Кайя никогда не выходило думать над абстрактными проблемами.

– Да, но… не знаю. Зачем убивать парня, который ничего не видел? Только издали. Или все-таки видел, но сам не понял, что увиденное важно? А Тень – понял? Рискнул спуститься и отравить воду. И Мэл… зачем ей было писать про Тень?

Отпечатку нашлось место на доске. Резкие линии, неровные буквы. Смешная надпись, если не знать, что кто-то ее на себе резал.

– У нее не оставалось времени. Только чтобы сказать самое важное. Неочевидное. И значит… значит, в этом другой смысл.

Дядя молчит, накручивая на палец атласную ленточку. Губа закушена, в глазах – туман. И Кайя чувствует себя лишним.

– Что, если Тень – это именно тень. Не человека, а…

– Тень с ошейником, – приходит на помощь дядя.

Урфин кивает.

– Тень, которая тень… – Лицо его искажает гримаса боли. – И если так, то искать следует хозяина.

А Магнус оборачивается к доске и рукавом вытирает оставшиеся имена. Кайя понимает без объяснений: сорок лет – предельный возраст для тени. И если Урфин прав, то Совет ни при чем.

Пять дней.

Я что-нибудь сделаю не так. Не знаю, что именно, но сделаю и всех подведу. И тогда останется только с башни сигануть. Помнится, было у меня подобное желание.

Успокойся, Изольда, это просто мандраж.

Предсвадебный.

Гнев успокаивает меня тихим ржанием. Сегодня он при параде: грива и хвост заплетены в косицы и украшены лентами. Синие и желтые.

Лазурь и золото – мои цвета.

Они повторяются на чепраке и попоне. А седло и упряжь отделаны бирюзой. И сегодня я вновь боюсь упасть. Перед всеми. В грязь. Я закусываю губу, чтобы не расплакаться. С седла меня снимает Кайя.

– Все хорошо? – Он смотрит в глаза, а сам стоит против солнца, и лицо в тени кажется совсем черным. Мне чудится неодобрение, хотя на самом деле ему страшно за меня.

В этом мы солидарны: мне тоже за себя страшно.

– Я хотел бы с тобой поговорить. Наедине.

Сержант уводит моего коня. И остальные исчезают. Я заметила, что у здешних людей замечательно получается вовремя исчезать.

– Гнев – хороший конь. – Кайя присаживается на камень – скамеечка Ингрид явно не выдержит его веса – и меня усаживает на колено. – Он тебя не уронит.

– Знаю. – Теперь меня отпускает.

Кайя не позволит случиться плохому.

– Иза, я… этот разговор… есть вещи, которые женщина должна рассказывать женщине. Поэтому извини, если я задену твои чувства. Я просто не представляю, кто еще тебе объяснит и… и не умею обсуждать такие темы.

О? Намечается нечто интересное.

Кайя протянул пузырек темного стекла.

– Это средство, которое женщины используют, чтобы…

Ого, как нам неудобно. Неуютно. И вообще сбежать хочется. Но чувство долга встает на пути.

– …избежать нежелательной беременности. С сегодняшнего дня – по две капли перед сном.