Изоляция

— Ну вот, — картинно вздыхает она. — Первый раз в жизни за четверть века набралась наглости. Преодолела робость, говорю, что думаю и делаю, что хочу. Только собиралась раскрепоститься, а ты…

— Тормози. Ты ставишь меня в очень неловкое положение.

— Обычно так женщины мужчинам говорят, а не наоборот. Хе-хе.

— Из всего поняла только одно слово, — Жаннат демонстративно прикладывает ладонь ко рту и якобы громко шепчет. — Секс. Даже интересно, о чём вы там трёте.

— Увы. Разговор не сложился, — Рухшона снова надевает маску огорчённой аристократки. — Хотя и был интересным в потенциале. Видимо, это только для меня интересно, не для нас двоих.

— А я уж думала, он только со мной странный, — изображает облегчение Жанна.

— Он не странный, — возражает хозяйка. — Он просто подолгу поливал в таких местах, где как неместный вынужден был соблюдать обычаи и правила гораздо жёстче, чем свои. Вот из него странные модели поведения и лезут, как…

— Как что?

— Это неприлично.

А дальше дамы идиотски хихикают, словно имел место некий искромётный юмор.

— Про секс было круто, — как ни в чём ни бывало продолжает азиатка. — Я и не думала, что у вас так далеко зашло за половину дня. — Оказывается, Жанна тоже более чем неплохо ориентируется в пространстве и в беседе. — В исполнение девушки с вашей внешностью — так и вовсе экзотика. Неожиданно. Браво.

— Это не может быть предметом нашего с вами разговора, — Рухшона вежливо качает головой, привигаясь ко мне ещё ближе. — При всём моём уважении.

Азиатка набирает побольше воздуха, чтоб не остаться в долгу.

Лихорадочно тороплюсь вклиниться, пока они не зашли на новый виток:

— Дамы, имею предложение. Давайте между собой вы тоже перейдёте на ты? И больше никаких обсуждений меня при мне же?

— Я не против.

— Ладно, давай.

* * *

Я всегда считал, что женщины — материя самоорганизующаяся. Сейчас в этом убеждаюсь ещё раз.

Весьма критично отзывавшаяся об «Обедах от Николая» Жанна здесь, в ЗУЛАЙХО, уже через две минуты уплетает всё подряд за обе щеки (причём даже не глядя, что именно ей подают).

За какую-то четверть часа у меня складывается впечатление, что за этим столом все барьеры стремительно разрушились.

— Если б не сидел здесь сам, подумал бы, магия или ещё что в этом духе, — констатирую минут через десять, затем называю причины.

— Приложение, — комментирует азиатка.

— У каждой из нас работает одно приложение, — более развернуто поясняет Рухшона. — Мы с ней заглушили всё, кроме контроля достоверности. Говорим только правду. Жанна, ты же не торопишься?

— К сожалению, нет, — вздыхает та. — До утра, как назло, только сидеть и ждать.

— Тогда пожалуйста, простите меня, — хозяйка встаёт. — Сейчас нужно сделать кое-какие дела, но через четверть часа я к вам снова присоединюсь. Возможно, вы захотите обсудить что-нибудь наедине.

* * *

— А ты быстро осваиваешься, — говорит азиатка, когда мы на остаёмся наедине.

— Звучит как обвинение. Кстати, каким образом ты меня здесь отысказала?

— Я и не теряла. Мини дроны. Вообще-то, запрещены, но пока их поймают… За тобой и пустили пару. Прикольно было смотреть, как ты старательно работаешь.

— Как сестра?

— Пришла в себя. Кто нападал, не видела.

В течении следующей минуты Жанна пересказывает их разговор, который сводится к тому, что никаких новостей нет:

— Что посоветуешь?

— Из очевидного — допросить этих двух деятелей. Только понять бы ещё, как это сделать.

— Которые с поломанной рукой и трубкой в горле? С кем ты тогда сражался?

— Да. У тебя хорошие источники.

— Дело зафиксировано, — она пожимает плечами. — Официальные материалы уже есть, только в них толку мало.

— А что там?

— Нападение неустановленного лица на Дарию. Те двое — якобы пострадавшие за компанию.

— Можешь уточнить источник? Если не секрет.

— От тебя не секрет. Всё, что есть на местных серверах, для меня не табу. По крайней мере, на данном этапе и если я знаю, что именно надо искать.

— Получается, у тебя и у самой очень солидные возможности?

— Да. Теоретически, возможности и инструменты — действительно великие. Только нет ума, как ими воспользоваться. Думаю, ты уже понял.

— Вопрос не в моём уме, ты тоже далеко не дура. Просто это — конкретная сумма знаний или даже очень узкий опыт. У тебя пока дефицит, просто не сталкивалась. Да и я не ас, если откровенно.

— Из-за разницы юрисдикций я не могу вмешиваться напрямую, объяснила же. Хоть бы я и была семи пядей во лбу, это не моя территория. А действовать по обычным семейным каналам — не вариант.

— Давай с самого начала. Пожалуйста, опиши своё видение заново.

— По второму кругу?

— Да.

Суть её рассказа сводится к тому, как если бы у нас дочь очень большого человека попала в передрягу, ну, пусть в Ташкенте или в Питере. Или наоборот — кто-то от них у нас.

Несмотря на чисто техническую возможность, действовать не в своей юрисдикции — мгновенный демонтаж системы отношений (и плевать при этом на весь потенциал её ближайшего окружения).

Кроме того, внутри их семьи нет согласия, какие-то свои тёрки. Этот момент Жаннат лишь обозначает, не называя его прямо.