Изоляция (ЛП)

Вопреки доводам рассудка, она залезла под одеяло и постаралась не замечать голос на задворках сознания, который твердил, что это отчаянное решение еще аукнется ей поутру. Она сохранила между ними приличное расстояние, понадеявшись, что это хоть как-то спасет положение. Гермиона устроилась поудобнее и быстро наложила согревающие чары, а затем ее собственное утомление настигло ее.

Она перевела взгляд на Драко и опустила веки; и за мгновение до того, как Грейнджер поддалась своим опасным снам, она поднесла пальцы ко все еще саднящим губам и сладко вздохнула.

Драко проснулся, смутно слыша щебетание утренних птиц. Что-то в его подсознании подсказывало, что это было первое утро за долгое время, когда дождь не барабанил в окно; внезапно он ощутил на подушке нечто чужеродное, что заставило его окончательно проснуться.

Что за…

Его щека была укрыта кудрями Грейнджер; и тогда он вспомнил сон, что увидел ночью. Он стал долгожданной заменой его привычным кошмарам об убитых волшебниках и башнях; поцелуй гриффиндорской принцессы. Он запомнился неясным видением без каких-либо деталей; таким и было большинство его снов, ведь это лишь сны. Лишь сны.

Но все же странно: этим утром губы были крайне чувствительны.

Он устремил ошеломленный взгляд на лежащую рядом Гермиону и решил для себя, что ее нежные, очаровательные черты — едва ли не самое прекрасное, с чем ему доводилось просыпаться за долгие месяцы, проведенные в бегах. Она выглядела чертовски пленительной, почти эфемерной; она спокойно дышала, растрепанные локоны обрамляли расслабленное лицо. Утомленный взгляд Малфоя упал на ее слегка припухшие губы, и он представил...

Прекрати вести себя как конченый идиот.

Если раньше казалось, что спальня переполнена ее ароматом, то сейчас он практически тонул в нем, и это было божественно. Он сомневался, стоит ли к ней прикоснуться и проверить, превратились ли его фантазии в полноценные галлюцинации, но ее янтарные глаза медленно стали открываться, и Драко уже не успел проверить свою теорию. Долгое время они не сводили друг с друга глаз: она выглядела чуть смущенной, он же смотрел на нее с подозрением.

— Грейнджер, что ты здесь делаешь? — спросил он с ожесточенным лицом; казалось, нервное напряжение заискрило в ее голосе, после чего она прерывисто вздохнула. — Грейнджер…

— Я… — тихо начала она. — Я подумала, что ты мог замерзнуть.

Услышав ее ответ, Малфой нахмурился.

— Что…

— Я принесла тебе одеяло, — пояснила она дрожащим голосом. — И… ты попросил меня остаться.

Он оскалился, но туманный образ рассеял его внимание. Докучливый сон внезапно обрел черты воспоминания. Он отбросил подальше волнующую мысль и уже хотел начать спорить, что никогда бы не попросил ее остаться, как вдруг следующее робкое признание заставило его умолкнуть.

— Я… я хотела остаться.

Потемневшие зрачки Малфоя расширились, и он быстрым взглядом осмотрел ее лицо, а затем его охватил похотливый порыв, с которым он не смог совладать. Драко крепко схватил ее и страстно поцеловал; перекатившись на кровати, оказался сверху и ощутил, что эта позиция кажется ему до прекрасного знакомой. Ее пальцы гладили его шею, пока он наполнял ее изнутри; все его раздражение и гнев пали от одного прикосновения губ Гермионы, когда он смог насытиться ее вкусом. Она не уступала, встречая его с совершенной податливостью, которая побудила его руки затеряться в ее волосах.

Девичий стон щекотал его горло, и он плотнее вжался в нее, смакуя тепло ее тела, наслаждаясь ею под собой. Она застонала, и этот звук напомнил о ее пьянящих звуках в душе, что сильнее гнали кровь по венам. Но сейчас толчок в паху ощущался слишком резко, слишком реально: это заставило его вернуться в морозную реальность.

Он рванул от нее с яростным рыком и сел на краю кровати; ссутулился, ярость волнами прокатывалась по его спине. Он чувствовал каждый напряженный нерв на своих плечах. Драко опустил руки, сжал кулаки и оперся головой о костяшки пальцев. Это стало новым уровнем унижения и отвращения к самому себе; возможно, это была вершина в гребаной войне между ними. Он, разумеется, надеялся, что хуже уже не станет... Возможно...

Он услышал и почувствовал, как переместился вес на кровати, и возжелал, чтобы она ушла до того, как его характер возьмет над ним верх. Он чувствовал злость на нее и на самого себя, что шипела за закрытыми веками подобно раскаленным углям, догорающим в камине. Услышал, как Гермиона встала с кровати — так какого черта он не слышит, как она уходит?

— Драко…

— Уходи, — холодно бросил он, не поднимая головы. — Оставь меня, блять, одного…

— Но я…

— Я сказал, убирайся! — он резко вскочил с места и развернулся к ней лицом, на котором была запечатлена насмешливая ухмылка. — Сейчас же…

— Нет! — выкрикнула она в ответ, оборонительно расправляя плечи. — Я хочу поговорить о том, что произошло…

— Здесь нечего обсуждать! — возразил он. — Ничего не было…

— Как же ты жалок! — выкрикнула Гермиона, обвиняюще указывая на него дрожащим пальцем. — Почему ты отрицаешь, что это было на самом деле …