Израиль и США: Основные этапы становления стратегического партнерства 1948–2014

– отодвинуть силы ООП, размещавшиеся за сирийской линией в долине Бека, от северной израильской границы примерно на 25 миль и освободить тем самым северные районы страны – Галилею – от бомбежек террористов;

– уничтожить террористов в Бейруте с точки зрения военной и политической;

– способствовать формированию законного ливанского правительства, которое подпишет мирный договор с Израилем;

– отбросить сирийскую армию от Бейрута.

Шарон и Хейг, оба опытные военные, быстро поняли друг друга, однако госсекретарь не дал «добро» на войну в Ливане, но и не стал категорически отвергать такую возможность, подчеркнув лишь, что он «надеется на то, что израильские действия будут пропорциональны провокации». Как и не раз в прошлом, американцы ушли от однозначного ответа, прикрываясь все тем же аргументом о праве Израиля защищать собственную безопасность[446]. По замечанию посла Льюиса, вновь, как и накануне войны 1967 г., американцами был «дан зеленый свет». Через 15 лет и один день после Шестидневной войны этот непрямой сигнал к атаке вновь открыл Израилю путь, на этот раз в Ливан.

За 48 часов планировалось завершить операцию, в ходе которой предполагалось вхождение ЦАХАЛ в 40-килметровую зону с целью «зачистки» военных баз ООП, а затем выход из нее. Начавшаяся война, однако, переросла в военные действия в Южном Ливане, имели место выход израильской армии за пределы первоначально провозглашенной 40-километровой зоны боевых действий и столкновения с сирийскими частями в долине Бекаа. Многие специалисты считают, что планы Шарона были с самого начала гораздо шире, чем изгнание ООП из Ливана. Они считали, что Шарон хотел изгнать ООП также и с Западного берега в Иорданию. В этой схеме Шарон рассматривал в качестве союзников ливанских христиан и рассчитывал на поддержку Башира Джемаля, главу фалангистов христианской милиции[447].

В этой войне провалились два исходных стратегических положения ликудовского правительства. Первое, что Израиль в силах самостоятельно обеспечить «всеобъемлющее решение» главных проблем арабо-израильского конфликта путем военного воздействия на ООП. Второе, что «стратегическое сотрудничество» с США (в частности, по вытеснению СССР с Ближнего Востока) приведет к тому, что американцы безоговорочно поддержат позиции Израиля в конфликте с арабами. Однако жесткая реакция Рейгана показала израильтянам, что этого не случилось.

Ливанская война побудила США использовать новую ситуацию после изгнания ООП для выработки своего решения, своего плана урегулирования ситуации, не вполне совпадающего с интересами израильского правительства. С одной стороны, удар по ООП, которая пользовалась советской поддержкой, не противоречил американскому видению ближневосточной ситуации. Но, с другой стороны, для Вашингтона были неприемлемыми ход и масштабы израильской военной операции. Когда израильская авиация начала бомбить западный Бейрут, перед Вашингтоном встала необходимость защитить Израиль от растущей международной критики, но при этом не выступать в его защиту публично. Хейг добивался от президента конкретного определения позиции США. Наконец, в последнюю минуту, он получил инструкцию о применении вето в ООН в случае принятия антиизраильской резолюции. Произраильская позиция госсекретаря вызывала растущее недовольство со стороны его политических противников в Белом доме. Им удалось сместить Хейга. Рейган, который сам не симпатизировал своему госсекретарю, подписал его отставку[448]. Его место занял Дж. Шульц. Массированные авиаудары по Бейруту вызвали острую критику на международном уровне. Рейган поставил вопрос о пересмотре отношений с Израилем, а Уайнбергер даже призывал к свертыванию дипломатических отношений. Американское давление на Израиль усиливалось[449].