Израиль и США: Основные этапы становления стратегического партнерства 1948–2014

Основная линия политики Клинтона в отношении урегулирования конфликтов состояла не в акцентировании разногласий, а в их смягчении и затушевке с последующим наведением мостов между конфликтующими сторонами. Практическим путем к ее достижению стала тактика триангуляции (triangulation). Это название придумал политический советник Клинтона – Дик Моррис. Она акцентировала необходимость разрешения конфликтов с помощью конструирования третьей позиции, лежащей не между позициями противников, а как бы над ними. По мнению Морриса, которое разделял и сам Клинтон, триангуляция лучше всего позволяла находить решения, более или менее приемлемые для обеих сторон и не создающие ни у той, ни у другой из них унизительного чувства поражения[630]. Эту тактику американцы попробовали применить к процессу урегулирования палестино-израильского конфликта, где у сторон конфликта отсутствовало доверие друг к другу, и практически были сведены к минимуму каналы коммуникаций между палестинским и израильским руководством. Ближний Восток оставался одной из сложнейших проблем администрации Клинтона. Незначительные улучшения и серьезные откаты в переговорах, все развивающаяся стагнация палестино-израильского мирного процесса, нарастание антиамериканских настроений – все эти вызовы требовали повышенного внимания Америки к ближневосточным проблемам. Необходимо было обеспечить прорыв на палестино-израильском направлении.

Однако когда власть в Израиле оказалась в руках откровенного противника соглашений – Б. Нетаньяху, мирный процесс оказался в состоянии «драматического сползания вниз»[631], строительство поселений ускорилось, а террористические атаки на Израиль участились. Еще в годы начала работы Мадридской конференции в рамках «палестинского вопроса» лидеры Ликуда разрабатывали свою стратегию в отношении оккупированных территорий. Сектор Газа, по их мнению, представлял наименьший риск для безопасности Израиля, поэтому ему (за исключением находящихся там еврейских поселений) можно предоставить наиболее полную автономию[632]. Для «арабских жителей Иудеи и Самарии» предлагалась в соответствии с кэмп-дэвидскими договоренностями ограниченная автономия, дающую возможность палестинцам «управлять своими жизнями с минимальным вмешательством центрального правительства». Здесь, по соображениям безопасности Израиля, власти палестинского самоуправления должны предоставить израильским силам безопасности свободу передвижения. Этот район не может быть единой самоуправляемой территорией, но «системой четырех самоуправляемых арабских территорий: Дженин, Наблус, Рамалла, Хеврон. Вместе эти территории составят абсолютное большинство арабского населения Западного берега и не более чем одну пятую часть земли. Контроль за жизненно важными вопросами должен будет оставаться в руках центрального израильского правительства»[633]. Ликуд обвинял соглашения Осло в том, что доля ответственности за безопасность Израиля была возложена на палестинское руководство, что израильтяне утратили чувство личной безопасности и что предыдущее правительство было готово «разделить Иерусалим» и говорить о создании Палестинского государства.

Стратегия Б. Нетаньяху в отношении «мирного процесса»

Ликуд сформулировал свою стратегию «преобразования» мирного процесса. Это означало, что его правительство не будет вести переговоры о статусе Иерусалима; Израиль не будет сносить еврейские поселения на территориях; Израиль будет противостоять палестинскому требованию «права на возвращение» беженцев, будет укреплять еврейское поселение в Хевроне и не отдаст «горный щит» Израиля – Голанские высоты по формуле «возврат за мирный договор» с Сирией[634].

В отношении договоренностей в Осло Нетаньяху подчеркивал, что он «вынужден был принять их в качестве отправной точки», что его правительство и он сам лично будут вести переговоры с палестинским руководством на основе «концепции справедливого мира»[635].

Однако сам он не стремился встретиться с Арафатом и считал, что встреча может состояться только после того, как Арафат выполнит все обязательства, и тогда, когда интересы Израиля этого потребуют[636]. Это означало, что лидер Ликуда свою программу по урегулированию строил на намерении соблюдения принципа обоюдности (reciprocity): он выражал готовность продолжать мирный процесс, но только в том случае, если обе стороны будут выполнять свои обязательства. Речь, прежде всего, шла о требовании, чтобы палестинская сторона убрала из своих официальных документов призывы к уничтожению Израиля и предприняла меры по обузданию террористических операций против Израиля.