Израиль и США: Основные этапы становления стратегического партнерства 1948–2014

Позднее Барак объяснял, что его 15-месячный мирный план был ограничен столь жесткими сроками из-за того, что он хотел выяснить, существует ли на самом деле «реальный партнер» на арабской стороне, с которым можно придти к заключению мирного договора. Ни сам премьер-министр, ни его помощники не предъявляли израильскому правительству и обществу основные детали этого плана, но всем было очевидно, что Барак готов пойти гораздо дальше в уступках конфликтующим с Израилем сторон, чем его предшественники из Рабочей партии. Клинтон одобрил «План Барака». Тогда же в Вашингтоне руководителями США и Израиля было принято решение подготовить и подписать новое промежуточное соглашение между Бараком и Арафатом, в котором должна была обозначаться готовность сторон реализовывать на практике положения Меморандума Уай Плантейшн и продолжить переговоры об окончательном урегулировании. Барак, считавший, что подошло время для финальных решений для урегулирования ближневосточного конфликта, предпочитал временно приостановить выполнение обязательств, принятых в рамках Меморандума Уай Плантейшн, поскольку финальные соглашения могли отличаться от соглашений промежуточного характера, принятых в Уай. Но американцы и палестинцы настояли на обязательном исполнении уже достигнутых соглашений.

Обсуждение этих вопросов имело место на саммите в Шарм-эль-Шейхе в сентябре 1999 г., в котором принимали участи американский госсекретарь М. Олбрайт, президент Египта Х. Мубарак и король Иордании Абдалла II. Стороны договорились выполнить договоренности Уай Плантейшн, и Израиль подтвердил свою готовность перевести 6,1 % территорий Западного берега из «зоны В» в «зону А». Были названы даты начала и завершения переговоров по окончательному урегулированию: с 13 сентября 1999 г. по 13 сентября 2000 г. Барак и Арафат подписали меморандум о графике осуществления предыдущих договоренностей[667].

Прежде всего, Барак решил направить усилия по продвижению сирийско-израильских переговоров. Попытка возобновления израильско-сирийского диалога и новая волна, поднятая в израильских СМИ вокруг возможного референдума по этому вопросу, в который раз взбудоражили общественное мнение, усугубили противоречия между «национальным» и «левым» лагерями, снова поставили правительство на грань кризиса. Израильский премьер-министр считал, что достичь с Сирией договоренности по статусу Голанских высот было вполне реально. Барак также считал, что Асад является более надежным партером по переговорам, чем Арафат. Поэтому он решил, отложив продвижение на палестинском треке, сконцентрироваться на сирийском направлении.

Основные противоречия в этом вопросе, как и раньше, сводились к глубине отхода Израиля, характеру достигаемого мира с сирийцами в обмен на этот уход, обеспечению безопасности и последовательности предпринимаемых правительством шагов. Барак дал понять, что готов идти гораздо дальше навстречу сирийским требованиям о выводе израильских войск с Голанских высот, если получит взамен возможность обеспечить все необходимые меры безопасности[668]. Единственным ограничением («красной чертой») для Барака в этом вопросе было – контроль над водными источниками Киннерета, его водными ресурсами, должен остаться у израильтян. Окончательное решение вопроса о Голанах Барак обещал вынести на референдум.

О том, насколько трудно продвигались эти переговоры, свидетельствуют воспоминания Ури Саги, бывшего главы управления военной разведки, возглавлявшего израильскую группу переговорщиков. Саги, получив от Барака задание попытаться достичь на этот раз рамочного соглашения с сирийцами и зафиксировать в письменном виде достигнутые договоренности, столкнулся с неожиданной проблемой. Несмотря на то что Израиль еще с 1991 г. периодически вел диалог с Сирией, не было проведено никаких базовых подготовительных работ, не были собраны необходимые документы. Было решено обратиться в штаб-квартиру ООН и собрать архивный материал обо всех отчетах наблюдателей ООН относительно конфликта и границ с сирийцами перед Шестидневной войной. То же самое сделали сирийцы. Обе стороны собирали информацию о фактах, на основании которых можно было бы сделать выводы о точном расположении израильских и сирийских армий, а главное – наконец прояснить вопрос, кто начал войну 1967 г. на израильско-сирийском фронте[669].