Израиль в Москве

Марта тоже вспомнила случай, связанный с медициной. До сих пор она в основном молчала. По двум причинам. Первая — «дазборг». Нос заложен и перезаложен. О второй причине Изя догадывался. Вчера на встрече с одноклассниками Марточка отличилась: рассказывая нечто интересное, она в кульминации вместо того чтобы воскликнуть «глядь!», вдруг выкрикнула чуть другое слово, на «бэ», зарделась и выбежала.

А ведь слыла культурной девушкой из хорошей семьи. Откуда оговорочка выскочила? Казус Фрейда.

Теперь, среди своих, успокоившись, она сосредоточилась, решительно высморкалась и начала известное Изе предание о верной дружбе, высокой медицине и ударах судьбы.

Операция прошла успешно

Жили-были в красивом городе Львове две девочки-подружки. Галя и Соня. Галочка Шевчук и Сонечка Гельфанд. Пионерки, студентки, инженерки. В конце девяностых Соня с мужем и сыном уехали в Израиль. Чуть не каждый день Галя разговаривала с Соней по скайпу, чуть не каждый год приезжала погостить у подруги в приморском городке Ашдоде. Купалась во всех морях Израиля: пересаливалась в Мертвом, ныряла в прозрачном Красном, даже в озере с библейским названием Тивериадское плавала, там, где Иисус по воде пешком ходил. Но больше всего полюбила теплое и ласковое Средиземное. Тем более что от Сониного дома до него было двадцать минут дамской ходьбы с призывным покачиванием бедер. Как говорится, в шаговой доступности. Сказка. Бывало, подружки размечтаются: хорошо бы и Галочке в Израиль перебраться. Да только мама у нее — полька, а отец — украинец. Тут Галя спохватывалась: да что это я, ни на что свой любимый Львов не променяю.

Однажды, как всегда неожиданно, подкрался к ней сердечный приступ. Короче, серьезная проблема. Высоко ценя израильскую медицину, подруги решили: операцию на сердце надо делать в Израиле. Правда, это очень дорого. И Сонечка придумала изящный план — операция будет сделана по ее документам. Она — член больничной кассы и имеет право на бесплатное лечение.

И план удался! Операция, во всех смыслах, прошла успешно. Больница — пять звезд, врачи — виртуозы, уход — супер.

Здоровенькая и довольная, подруга вернулась домой, как теперь говорят, в Украину. Может, теперь принято произносить: в Алтай, в Урал, в Кубу?

Прошло несколько лет. Соне, уже пенсионерке, понадобилась точно такая же операция. И когда она обратилась к врачам, те обнаружили в своих компьютерах, что сердечница Гельфанд у них уже прооперирована. Начались проверки, дошло до суда. Адвокат сказал, что ей за мошенничество грозит серьезное наказание.

В общем, пришлось выплатить крупную, очень крупную сумму. Даже продали квартиру. Операцию сделали за собственный счет. Сейчас снимают жилье в Южном Тель-Авиве. Избежали огласки и позора. Хоть и проиграли игру с законом.

Гале Соня так ничего и не рассказала. И недавно гостила у нее в замечательном городе Львове.

Все помолчали, переживая мелодраму.

На десерт подали клубнику со сливками. Огромные ягоды, почти ягодицы.

Дерзкая муха Лиза непринужденно присела на Изин нос.

Гламур хотел опять запрыгнуть на стол, но промахнулся, смутился и повернул в кухню.

Майн кайф

— Слушай, — оживился Геннадий, — вы что там, с Пелевиным, всерьез затеяли? Ничего не выйдет. У него с издателем договор: он — призрак и нигде не светится. Мне Дима из «Вестей» говорил, что никакого Пелевина вообще нету. А есть три журналюги: Пекаровский, Лернер и, кажется, Винокуров. Они и пекут всю пелевинщину. И вообще, что вы в нем нашли? Носятся, как со списанной торбой. Певец виртуала. Наелся, блин, мухоморов и несет пургу. А про Толстого он и вовсе с Герой сочинял.

— С каким Герой?

— С героином.

— Но он мастер, мастер!

— Изя, представляешь, — вступила Галя, — Генка тоже книгу пишет. Почитать не дает. Там Гитлер у него заключил союз с евреями и преуспел. Такой альтернативный роман. Знаю только название: «Майн кайф».

— Это не окончательно, — смутился Гена. — Пойдем покурим.

— Ты еще куришь?

— Только когда выпью.

— Курить надо с комфортом, погрузившись в глубокое кресло, рассуждая о смысле жизни, смакуя бразильский кофе…

— Хорошо излагаешь, — перебил Гена и вытащил Изю в коридор.

Верхи хотят, а низы не могут

Там пахло Советским Союзом. Щи, пиво, моча, кошки. Молодой таракан спешил к батарее. На подоконнике — большая банка с плавающими окурками.

Изя поморщился, помял правый бок. Кажется, его догнал радикулит. Нежная ветвь позвоночника лизнула нерв.

— Мой прострел везде поспел, — с усилием произнес Израиль и продолжил: — Хандрил от остеохондроза, страдал не меньше, чем Спиноза.

— Ты все еще балуешься рифмами?

— Стихи с возрастом прошли.

— А ты, Изька, мало изменился.

— Спасибо за приятную ложь.

Все трудней притворяться здоровым. Верхи еще хотят, а низы уже не могут. Когда дряхлеющие силы вам начинают изменять…

Ахнула железная дверь, и вышел сосед в трениках. Живот навыпуск, неуверенные усы, отёчное лицо русской национальности. Вероятно, вчера перепил.

— Изя, познакомься. Валера с болезненной фамилией Канцеров. Коммунист со стажем. Мой лучший сосед.

— Валерий.