Изучая нежность (СИ)

— Одевайся, — медленно вымолвил Леонард. — И захвати свои вещи. Ты едешь в клинику сегодня и не выйдешь оттуда до родов. Документы относительно развода потом подпишем вместе, ты же юрист и должен разбираться в таких делах не хуже меня… милый.

Он принял у Джереми папку и кивком поблагодарил его.

— Вы вправе меня уволить, сэр, — пристыженно пробормотал юноша. — Я подвел ваше доверие.

— Хороший секретарь мне нужнее плохонького супруга, — отозвался мистер Коулман. — К тому же ты мой друг, не так ли? Ты продолжишь работу при условии, что подобного случая больше никогда не повторится.

***

В день, когда у Леонарда Коулмана родился сын, в клинике было шумно. Очевидно, много омег должно было произвести на свет потомство. Будущий отец приехал в клинику после полудня, охваченный самыми противоречивыми чувствами. Не так давно, как раз после инцидента с изменой Марко, он посетил семейного психолога и попросил совета. Терпеливо выслушав мягкие сожаления о том, что явился без мужа, Лео уточнил, что же теперь делать.

— Скажите, мистер Коулман, — психолог присел рядом с ним на диванчик и пытливо заглянул в глаза, — вы действительно хотите разрушить ваш брак из-за акта измены? Или есть еще причины?

— Возможно, мы просто не пара, — тяжело вздохнул альфа. — Марко показался мне настоящим совершенством, когда мы встретились, но он заранее ненавидит нашего малыша и нисколько меня не любит.

— Вы вините своего мужа и себя заодно, — заметил врач, — но сейчас вам в первую очередь надо думать о ребенке. Не советую вам принимать поспешные решения, подумайте еще раз, ведь это ваша семья, а младенцу будет нужен не только отец, но и папа. В любом случае, думаю, вам нужен человек, который представляет собой не совершенство, а родственную душу. Может ли ваш муж стать таким, задайте себе этот вопрос.

Сидя в клинике, Лео вспомнил этот разговор. В чистом коридорчике, глядя невидящим взором на фотографии омег и их детей, которые были клиентами этой клиники, он думал о своей распадающейся семье. В жизни мистера Коулмана были неприятные впечатления и потрясения, главным из которых стала смерть родителей несколько лет назад, однако такое событие, как развод, он никогда не примерял на себя. Возможно, глупо в условиях современного мира рассчитывать на большую любовь и долгий брак, но Лео был воспитан в старых традициях и подспудно жаждал встретить старость в окружении любящего седенького мужа, пары-тройки детей и внуков. Что ж, видимо, не судьба!

Он взял с полки информационный буклет и полистал его — просто так, чтобы занять время. К мужу он зайдет чуть позже, когда роды будут позади, и возьмет на руки сына. Они не делали снимков на больших сроках беременности, поэтому Леонард не был уверен, родится у него альфа или маленький омега — но заранее обещал самому себе, что малыш будет расти в заботе и любви, пусть даже без папы.

Спустя пару часов его пригласили в светлую и чистенькую палату. Там рядком стояли разноцветные боксы, огороженные пластиковыми барьерами. В углу трогательно притулились детские стульчики с нарисованными на них героями мультфильмов. Пожилой омега в белом халате медработника подвел Лео к одному из боксов.

Внутри на чистой простыне лежал сверток, показавшийся альфе совсем крохотным. Он весь состоял из пеленок и одеял, наружу выглядывало только личико ребенка, сморщенное и очень красное, как у столетнего деда. По крайней мере, Лео уже знал, что новорожденные не открывают глаз, и не стал задавать обычных для отцов глупых вопросов.

— Это альфочка, — улыбнулся медработник, — довольно крупный малыш, чуть больше девяти фунтов*. Примите мои поздравления, сэр.

— Как там папа, хорошо себя чувствует? — Лео спросил больше из вежливости, хотя и понимал, что с его стороны это некрасиво.

Тем не менее, его пустили к мужу спустя еще полчаса. Марко лежал на широкой кровати под одеялом, и смотрел телевизор, где показывали какое-то популярное шоу.

— Привет, — неловко сказал Леонард, присаживаясь в кресло у кровати. — Как ты?

— Лучше всех, — буркнул омега. — Надеюсь, теперь ты не спишешь мою интрижку на гормоны? Наш брак действительно был ошибкой, Лео, теперь я понимаю это еще яснее. Если хочешь возразить, сперва помучайся, как я, когда тебя изнутри разрывает вечно орущее и срущее чудовище, а потом я взгляну тебе в глаза и спрошу, что думаешь теперь.

— Ты совсем нисколько не любишь ни сына, ни меня? — горько уточнил прокурор. Ответ был очевиден, но он не мог не спросить.

Марко пожал плечами и потянулся за пультом, чтобы выключить телевизор.

— Извини, но я не хочу прожить остаток жизни с человеком, который не может даже доставить мне удовольствие. Лучше сделаю карьеру. Встретимся в суде, Лео. На ребенка я не претендую, честно говоря, ты можешь его забрать. А сейчас, пожалуйста, дай мне поспать, я, в отличие от тебя, рожал.

Альфа вышел из палаты и добрел до туалета. Не удержавшись, он стукнул кулаком по стене. Проклятье! В том, что их брак развалился, была общая вина, но что толку искать причину, если через дверь от него сейчас кричит крохотный сын?