Изумрудные окна

Брук села на кровати, вытерла слезы на глазах и потянулась за телефонной книгой. Найдя номер, она долго колебалась, уставившись на него. Она должна была сказать ему, как при случае ее можно найти, но не хотела, чтобы он подумал, что она опять сбежала из дома.

Дрожащей рукой она взяла телефонную трубку и набрала его номер.

Ник только закончил ужинать, как зазвонил телефон. Он тут же взял трубку.

- Алло!

- Ник? — голос Брук прозвучал гулко.

Ник переложил трубку в другую руку и присел на край кровати, стоящей рядом с телефонным столиком.

- Брук? У тебя все в порядке?

- Да, все нормально, — сказала она, ее голос немного повеселел, я просто подумала, что стоит сказать тебе на случай, если тебе нужно будет найти меня, что сегодня я ночую в гостинице «Блуджей». Я буду искать квартиру, но...

Ее голос дрогнул. Ник уперся локтем в колено и, подавшись вперед, спросил.

- Но почему? Я думал, ты остановилась у родителей. Или...

Он глубоко вздохнул и нервно провел рукой по волосам.

- Не может быть. Ты что, поссорилась с ними из-за того, что работаешь со мной?

Он услышал ее всхлипывания и понял, что Брук плачет.

- Я просто... почувствовала, что для всех будет лучше, если я уеду из дома.

Ник встал.

- В каком ты номере? — спросил он, — я сейчас приеду.

- Нет, ни в коем случае!

- Но почему?

- Подумай, что об этом скажут, — из последних сил выдавила она.

В ее прерывистом дыхании Ник почувствовал боль. Он оперся о подоконник и выглянул в окно, глядя на канал, залитый лунным светом. Но перед глазами стояло ее лицо, измученное, полное страдания, ее мокрые от слез щеки, глаза.

- Помнишь, когда ты получила тройку по английскому языку? — спросил он. — Вспомни, как ты расстроилась и пришла ко мне в кабинет... та Брук, которая всегда всего достигала, а в этот раз не получилось? Признайся, я ведь был тогда хорошим слушателем?

Брук молчала, но он знал, что она вспоминала, как в тот день он, застав ее плачущей, посадил ее в художественном классе, убрал волосы с мокрых щек и заставил рассказать, что ее тревожило.

- Да, действительно, — прошептала она, — ты все уладил. Ты поговорил с миссис Дир, и она разрешила мне еще раз написать контрольную.

- Ага, — сказал он мягко, — вот я какой. Тот, кто знает, как все уладить.

- Меня долго мучило любопытство, что же.

Ник откинулся на кровати.

- Совсем немного, — ответил он, — только то, что ты такая девочка, которая достигает любой цели, и любую оценку ниже пятерки считает полнейшим провалом, а также что из-за твоего уникального таланта я заставлял тебя слишком много времени отдавать искусству. Я сказал, что это было моей ошибкой, и что впредь я буду с тобой помягче.

Брук тихонько засмеялась.

- Будешь мягче? Ты никогда не был со мной мягче. Ты всегда требовал совершенства.

- И я добился этого, — подтвердил он.

Ее молчание пробудило в его сердце теплые чувства, заслонившие смущение. Он мог поспорить, что она перестала плакать.

- Мне просто нужно хорошенько выспаться сегодня ночью, — произнесла она наконец. — Ну хорошо, увидимся завтра, ладно?

Он немного засомневался:

- Брук, ведь ты не собираешься снова убежать из города?

- Нет, — сказала она уставшим голосом, — я остаюсь.

В трубке раздались гудки, но Ник все еще держал ее в руке, удивляясь, почему одна только мысль о Брук вызывала в его душе такое чувство одиночества. Он подошел к комоду, взял свою Библию, открыл ее и сел на кровать. Но даже когда Ник читал, та боль, которую он только что услышал в голосе Брук, не давала ему покоя. Как это происходит? Может быть, Бог указывает человеку на других людей с неутихающей болью в сердце?

Но, наверное, Бог не укажет ему на Брук, ведь она неверующая.

Воспоминания об их вчерашнем разговоре промелькнули в его голове, как молния.

- Ты никогда не найдешь мира, пока будешь убегать от проблемы, — сказал он ей.

Но у него было такое чувство, что Брук даже и не надеялась когда-либо найти мир.

Ник старался сконцентрироваться на чтении книги, которую держал в руках, однако в его памяти постоянно всплывали фразы из их разговора:

- Мы покажем им, из чего мы сделаны, — сказал он.

- Из чего же это? — спросила она, — я не знаю точно, из чего я сделана, и это — часть проблемы.

Именно здесь, в этой книге, была жизнь, были ответы, которые могли дать ей спокойствие, уверенность, которые помогли бы ей найти себя. Каким-то образом Ник должен найти путь, чтобы показать ей это.

Брук наклонилась над раковиной в ванной комнате гостиницы и умыла лицо, затем посмотрела в зеркало и увидела свое отражение. Она была бледная, ее глаза впали и покраснели, а волосы в беспорядке падали на лицо. Надо было привести себя в порядок.

Она услышала стук в дверь. Выглянув в окно, Брук увидела свою мать, стоявшую возле двери, освещенную сине-белым светом, и отца, ждущего в нескольких шагах позади нее. Сердце Брук сжалось, и она вновь почувствовала ту душевную боль, которую так хорошо успокоил Ник; эта боль с новой угрожающей силой поднималась внутри нее. Проглотив слюну, Брук открыла дверь.

Ее мать выглядела такой же уставшей от семейных раздоров, как и сама Брук.