Изумрудный атлас. Огненная летопись

– Разводите огонь в кузнице. Начинайте плавить корону. Я постараюсь прийти как можно быстрее.

Виламена пожала ему руку.

– Спасибо.

– Эй, – сказала Эмма. – Почему мне никто ничего не объясняет? Ведь это все, между прочим, может обернуться полной катастрофой!

Виламена повела ее прочь, шепча на ходу:

– Я сейчас тебе все расскажу, но ты все-таки ужасно нетерпелива, ведь…

Оставшись один, Майкл, не теряя времени, прямиком направился к колонне, к которой был привязан страж. Он знал, что если будет колебаться, то не сможет сделать то, что необходимо. А ведь он уже дал слово. И все-таки руки у Майкла так сильно дрожали, что ему пришлось вцепиться в лямку своей сумки, чтобы скрыть это.

– Мне нужна твоя помощь.

Страж даже глаз не поднял, будто не слышал.

– Идет битва. Наши слабее, рано или поздно они проиграют. Когда это случится, армия Рурка перебьет всех эльфов, убьет тебя и заберет Летопись. Мне нужна твоя помощь, чтобы починить волшебный браслет, который превращает принцессу в дракона.

Мужчина по-прежнему не шевелился.

– Ты меня слышишь? Они похитят Летопись! И убьют тебя!

На этот раз страж поднял голову. Красный свет, лившийся из отверстия в полу, придавал его глазам дьявольский блеск. Он с нескрываемой ненавистью посмотрел на Майкла.

– И замечательно.

Затем он снова уронил голову.

Примерно на такую реакцию Майкл и рассчитывал.

Значит, с этим покончено. Он знал, что делать дальше.

Присев на корточки, Майкл заставил себя отвлечься от пронзительных воплей Крикунов и всех звуков битвы, чтобы полностью сосредоточиться на сидящем перед ним человеке.

– Я думаю, ты не всегда был такой, как сейчас. Просто все эти долгие годы, целые столетия, оказались слишком тяжелы для тебя. Но мне нужен тот человек, которым ты был раньше.

Страж поднял голову, и Майкл на миг подумал, будто в его лице что-то промелькнуло – возможно, мольба? Майкл вспомнил, что прошлой ночью уже видел похожий взгляд в глазах безумного Берта.

Но это выражение ушло, сменившись откровенной насмешкой.

– Тот человек умер.

– Нет, – ответил Майкл, проклиная себя за невольную дрожь в голосе. – Я думаю, он до сих пор живет где-то внутри тебя. – Он открыл сумку и вытащил Летопись. – Виламена, то есть принцесса, сказала, что эта книга может исцелять людей. Так же, как она исцелила мою сестру. А мне кажется, что ты тоже болен, вот. Может быть, ты не хочешь исцеляться, потому что не хочешь вспоминать обо всем, что сделал. Но Летопись тебе поможет. Я… я тебе помогу.

Страж рванулся вперед и зашипел:

– Ты просто глупец! Вспомни, что случилось с твоей сестрой! Ты же принял на себя всю ее боль, все ее страхи, и это тебя едва не сломило! Боль девчонки, ребенка! И ты хочешь проделать то же самое со мной? Со мной, прожившим почти три тысячи лет? Я убил своих братьев! Я изменил своей клятве! Напиши мое имя в книге и сам станешь убийцей! Предателем! Клятвопреступником. Эта боль убьет тебя, мальчишка. Можешь мне поверить. Твое сердце этого не выдержит.

– Думаешь, я сам не знаю? – закричал Майкл, и слезы потекли у него по лицу, застилая глаза. – Думаешь, я стал бы это делать, будь у меня другой выход? Я вообще не хочу быть здесь! Я хочу в Кембриджский водопад! Или даже в Балтимор, в Приют для безнадежных и закоренелых сирот имени Эдгара Аллана По, а это, можешь мне поверить, дорогого стоит! – Он потер глаза костяшками пальцев и судорожно вздохнул, силясь успокоиться. – Но я здесь. И Кейт назначила меня старшим.

Он вытащил стилос и открыл книгу посередине. Рука у него так сильно дрожала, что пришлось трижды уколоть себя в большой палец, чтобы выжать каплю крови.

– Я тебя предупреждаю, мальчишка! Не делай этого!

Кончик стилоса окрасился темно-красным. Майкл крепко сжал костяную палочку. Потом помедлил, раздумывая…

– А как пишется Ксанбертис – через «с» или через «з»?

– Что?

– Наверное, через «с». Ладно, книга сама разберется.

Майкл прижал окровавленный кончик стилоса к бумаге.

Дрожь прошла по его телу, и, как и в случае с Эммой, страж вдруг предстал перед ним с болезненной четкостью, словно кто-то навел резкость. Майкл мог бы пересчитать тысячи отдельных волосков в бороде стража, слышал шорох жуков, копошащихся в его кармане, чувствовал запах многонедельной грязи и пота (он и раньше его чувствовал, но сейчас стало намного хуже). Он начал писать, и буквы, дымясь, зашипели на странице. Майкл почувствовал, как сила книги вскипает в нем…

Он перестал писать. Половина имени стража горела перед ним на странице. Он почувствовал на себе его пристальный, выжидающий взгляд. Возможно, Майклу просто не хотелось показаться слабаком, может быть, он вспомнил обещание, данное Виламене, или все дело было в обычном упрямстве, но он все-таки заставил себя кое-как накорябать последние буквы, и тогда магия, выплеснувшись, подмяла его, подхватила его и понесла…