Изумрудный атлас. Огненная летопись

Майкл рассказал Габриэлю обо всем, что случилось на крыше: о том, как волшебник пожертвовал собой, чтобы не дать Рурку последовать за ними или хотя бы задержать его, и о том, что ему, Майклу, поручено разыскать Летопись. Само собой разумеется, он умолчал о том, как едва не потерял лицо, собравшись умолять волшебника избавить его от этого непосильного обещания. Майклу было так стыдно за свою минутную слабость, что он поспешил похоронить это воспоминание в самом темном и самом глубоком чулане своей души, в который никогда в жизни не собирался больше заглядывать.

В самолете не было кресел, только откидные скамейки, поэтому дети сидели рядышком, завернувшись в одеяла и прижимаясь спинами к стене. Эмма схватила руку Габриэля и положила себе на колено, отчасти для пущего спокойствия, а отчасти для того, чтобы не позволить ему снова исчезнуть.

– Расскажи мне, – попросил Габриэль, – что тебе известно о книге?

Набрав в грудь побольше воздуха, Майкл рассказал им обоим – ибо Эмма тоже еще не слышала этой истории – о том, как он пробрался в комнату со скелетом, как разгадал смысл надписи на стене туннеля, как выпил содержимое всех трех склянок и как узнал, где спрятана Летопись…

– Так вот чем ты там занимался! – воскликнула Эмма, пребольно стукнув его по руке. – Это было ужасно глупо! Никогда больше так не делай, понял? Никогда!

– Ладно.

– Только попробуй! – И она ударила его еще раз, для закрепления урока.

Майкл потер ушибленную руку и невольно улыбнулся.

– Что значит – ты узнал, где спрятана Летопись? – спросил Габриэль. – У тебя было видение?

– Не совсем. Я просто как будто вспомнил, где она была все это время. Словно я сам ее туда спрятал. Да, я понимаю, это звучит ужасно глупо.

– Ага, – согласилась Эмма.

– Нет, – сказал Габриэль. – В магическом мире это обычное дело. Умерший каким-то образом заключил свои воспоминания в напитке, через который они перешли к тебе.

– Но я увидел только разрозненные картины, – признался Майкл. – И не могу показать конкретное место на карте.

– Как бы там ни было, но нашему пилоту нужно дать какое-то направление. Куда ему лететь?

Майкл, не задумываясь, ответил:

– На юг! Скажите ему лететь на юг!

– Но южнее Малпесы ничего нет.

– Нет, есть, – возразил Майкл. – Одно место.

Габриэль посмотрел на него, кивнул и перешел к пилоту.

Майкл, зарывшись поглубже в кокон одеяла, отдался толчкам и тряске самолета. Вскоре Габриэль вернулся и сказал, что им хватит топлива, чтобы долететь до шельфового ледника Ронне в Антарктиде. Там им придется заправиться, раздобыть одежду для детей и выработать план дальнейшей экспедиции. Путешествие к леднику займет большую часть ночи.

– Твоя сестра правильно сделала, что легла спать.

Скосив глаза, Майкл увидел, что голова Эммы лежит у него на плече, а глаза у нее закрыты. Повернув голову, Майкл поймал изучающий взгляд Габриэля и догадался, что тот прикидывает, хватит ли у Майкла сил для дальнейших испытаний.

– Обо мне не беспокойтесь, – сказал мальчик. – Я просто устал.

Но его голос так дрожал, что он сам себе не поверил.

Габриэль на секунду накрыл руку Майкла своей рукой. Жест получился неожиданный и на удивление красноречивый. Затем Габриэль снова ушел в кабину пилота, Майкл прислонился головой к гудящей стенке самолета, а Эмма, не просыпаясь, переменила позу. Он посмотрел в иллюминатор, но там было темно. Они летели на юг, на край света. Майкл закрыл глаза. Прошло много времени, прежде чем сон одолел его.

Ему приснился снег. Белые поля и долины, покрытые снегом пустыни и горы, тянущиеся до самого горизонта. А он летел над ними, парил. Он был совсем один, но ни капельки не боялся…

Два исполина ждали его впереди. Майкл пролетел между ними, скользнул между зубами дракона…

Потом он вдруг очутился в длинном туннеле. Вокруг пульсировал красный свет. Было невыносимо жарко. Его кожа шуршала, как сухая бумага. Каждый вдох обжигал легкие. Внезапно Майкл оказался возле бурлящего озера, жар усилился и стал совсем невыносимым. Он поглядел на пылающую поверхность и…

– Майкл! Майкл! Проснись!

Эмма трясла его. Он открыл глаза, но не сразу понял, где находится. Потом он узнал кабину самолета, увидел спешащего к ним Габриэля, собрался с мыслями и все вспомнил.

– Ты в порядке? – спрашивала Эмма. – Ты чего орал?

– Что я сказал?

– Да ты почти не говорил. Ты только рычал, вот так: «Мммрррраааааххххх…»

– Ой.

– Приготовься. Габриэль сказал, мы скоро садимся. А еще, Майкл…

– Что?

– Он сказал, что мы, может быть, увидим пингвинов!

Майкл потер глаза и выглянул в иллюминатор. Из серой предрассветной мглы выступали призрачно-белые скалы. Майкл долго смотрел, как огромный ледяной шельф, закругляясь, постепенно разглаживает свои утесы и почти плавно сходит в океан. Потом самолет миновал стену льда, за которой не было уже ничего, кроме сплошной белизны.

«Это я привел нас сюда, – подумал Майкл. – И все, что с нами случится, будет по моей вине».

И он принялся натягивать ботинки.

– Вон же! Вон! Смотри! Только не спугни его!