Изумрудный атлас. Огненная летопись

Она оказалась меньше и толще, чем Атлас. По размеру и толщине Летопись напоминала «Гномий Изборник», который, по глубокому убеждению Майкла, имел идеальный формат. Как и предполагал Майкл, долгое хранение в кипящей магме нисколько не отразилось на состоянии книги, более того, она выглядела намного лучше того же «Изборника», кожаный переплет которого сильно потерся и растрескался от старости. На пергаментной обложке книги были вырезаны какие-то знаки. По мнению Майкла, эта сложная вязь из волн и завитков напоминала языки пламени. Он ненадолго задумался над тем, что бы это могло означать, но быстро одернул себя, переключив все внимание на самый любопытный и необычный элемент книги.

В двух металлических скобках, закрепленных вдоль обреза задней обложки, было зажато нечто, похожее на старомодную ручку. Она была длиной не больше четырех с половиной дюймов, длинная, гладкая и заостренная с одного конца. Майкл предположил, что она сделана из кости.

– Что это такое?

– Стилос. – Принцесса Виламена стояла позади Майкла, к своей досаде он даже спиной чувствовал ее присутствие, а также то, что ее волосы пахли весной и медом и…

«Сосредоточься!» – прикрикнул он на себя.

– И что мне с ним делать?

– Глупыш, да ведь при помощи этой штучки можно пользоваться Летописью! Пишешь имя того, кого ты просишь исцелить, и – вуаля! Все готово! Ты не находишь, что это очень удобно?

– Да, – ответил Майкл. – Конечно. Спасибо.

– Как насчет поцелуя в знак благодарности?

Майкл сделал вид, что не слышит. Он вытащил стилос из металлических скобок. Он оказался очень легким, будто полым внутри.

– Значит, я должен просто написать имя Эммы в книге? И все?

Эльфийская девочка рассмеялась.

– Выходит, ты даже не знал, что такое Летопись, кролик?

– Я же просил тебя…

– Ш-ш-ш! Тебе стоит кое-что узнать. Летопись – это список – даже нет, это Список с большой буквы – всего живого. Каждое существо, которое ходит, говорит, дышит, поет, смеется или плачет, бегает наперегонки или пускает мыльные пузыри (ах, как же я люблю выдувать мыльные пузыри!), занесено на страницы этой книги. Как ты понимаешь, список постоянно меняется, ибо все живое расцветает и увядает. Занеся чье-то имя в книгу, ты добавляешь его к списку живых.

– Но Эмма и так живая! Она просто в оцепенении…

– Как я тебе уже сказала, Летопись – это прежде всего и главным образом список. Но стилос позволяет пишущему направить силу книги, силу самой жизни, на какое-то конкретное существо, чтобы вызвать его к жизни или, как в случае с твоей милой и очаровательной сестрой, исцелить. Понял? Для этого тебе нужно лишь написать нужное имя своей милой кроличьей лапкой! – Майкл услышал, как принцесса, понизив голос, пояснила Габриэлю: – Ему не нравится, когда я зову его кроликом, но я все равно зову, потому что он такой славный крольчишка! Ты согласен?

Габриэль буркнул нечто нечленораздельное.

Майкл открыл книгу. Он не удивился, увидев чистые страницы, однако, в отличие от Атласа, листы которого были гладкими и белоснежными, эти страницы оказались более грубыми, с темными волокнами дерева. Майкл пролистнул книгу до середины и аккуратно положил себе на колени. Помедлил. Он чувствовал, что наступает одно из самых великих мгновений его жизни. Ради этого он блестяще преодолел грандиозные испытания и не менее грандиозные опасности. Майкл представил, как доктор Пим узнает о его подвигах, и Кейт, и король Робби, и когда-нибудь его отец. Он уперся кончиком стилоса в страницу (легкая улыбка тронула черты его обычно серьезного лица) и уверенным росчерком вывел имя своей сестры.

И ничего не произошло.

– Хм, кролик…

– Что? – раздраженно спросил Майкл.

– Вообще-то, чтобы писать, нужны чернила. Видишь ли, буквы сами собой не появятся.

– Э… нужно было сразу мне сказать! Так, у стража есть…

– Ах нет, обычные чернила тут не годятся. – Эльфийская принцесса сделала шаг вперед, взяла большой палец Майкла в одну руку, а стилос в другую. Майкл как раз собрался спросить, что она делает – невольно восторгаясь нежностью ее кожи, мягкой, как лепестки роз, – но тут принцесса с размаху воткнула острый конец стилоса ему в палец.

– О-о-ой!!

– Не будь таким зайчишкой-трусишкой! Вот, видишь? – Принцесса обмакнула стилос в капельку крови, выступившую на подушечке большого пальца Майкла. – Это не просто заменяет чернила, кровь создает связь между тобой и книгой. Согласна, способ немного изуверский, зато эффективный. Ну же, расколдовывай свою бедную сестренку, и скорее пойдем отсюда, а я, так и быть, позволю тебе расчесать мои волосы.

Майкл никак не отозвался на это предложение (хотя тихий голосок в голове полагал, что это будет восхитительно), глубоко вздохнул, в последний раз посмотрел на неподвижное лицо сестры и коснулся стилосом бумаги.

В тот же миг его подбросило вверх. Впечатление было такое, будто он ткнул ножом в розетку; электрический ток хлынул по стилосу в его руку, а из нее – во все тело.

– Что такое? – услышал Майкл громовой голос Габриэля. – Он в опасности?

– Нет, он просто соединяется с Летописью, – шепотом ответила эльфийская принцесса. – Смотри!