Изверг Род

Отец рассказывает про собак, как у них от ядовитых газов животы раздувает, про червяков в поилках собак-призеров, что слепые лошади отлично перевозят тяжелые грузы, а молочные фургоны нет, черт его знает, почему, такая вот загадка, и как красным фейерверком выбить окно наружу, а не внутрь, какой красивой была мать, когда отец с ней познакомился на вечеринке в гостинице «Сент-Джордж», он как-нибудь отведет Рода туда поплавать, только вот на ноги опять встанет, как они все прекрасно жили в Ро-кэуэе, пока с матерью держались друг за друга, а у дедушки, чтоб его, оказалась кишка тонка. Вот было времечко, ага. Отец говорит, Род, наверное, и не представляет, какой мать была красавицей в шестнадцать — настоящая ирландская девчонка, столько сердец разбила, да и отец, вообще говоря, по части внешности не последним парнем был. Вот было времечко.

Отец говорит, что однажды видел Рудольфа Валентино, прямо на Корт-стрит, возле пивной Джо, да, в компании трех или четырех парней, все одеты шикарно, отцу до сих пор завидуют, когда он рассказывает, что эта шишка был слегка подшофе, будто латинос какой, похож на официанта из пиццерии, и кстати, надо бы Рода сводить к Джо, у них там в меню одних десертов — сотня, если не больше, вот только дела пойдут на лад. А больных полицейских лошадей разрубают на куски, делают из них клей и все такое прочее, жевательную резинку из них делают, точно тебе говорю, а матери трудно пришлось, когда появился Род, когда-нибудь он разберется, но мать с отцом хотели еще детей, целую ватагу, ну да ладно. А Род хотел бы иметь кучу братьев и сестер, как у отца? Отец рассказывает, что у него в детстве кто первым вставал, того и одевали, и кормили лучше, трудно, зато справедливо, еще бы, дьявол. А если кто смел жаловаться, того дедушка Рода хлестал по голому заду ремнем для бритвы, не разбирая, пацан или девчонка. Отец говорит, бабуля сглазила их брак, и уж поверь мне, тут все не так просто! Этот оловянный солдатик, дедушка, пожалей господь таких, как он, о да, дедушка знает, и Род со временем узнает, потому что отец расскажет, потому что отец знает, как и дедушка, а мать не знает, да оно и к лучшему, не буди лихо. Отец говорит, что крутые из лагеря Гражданского корпуса по охране лесов Большого Микки на завтрак бы сожрали, и Род смеется, потом еще сильнее смеется, Большого Микки на завтрак, а отец смеется вместе с ним и прибавляет, что на обед тоже. Отец откашливается, достает из кармана пинту «Кинси», серебряная марка, и подливает виски в кофе. Прижимает палец к губам, подмигивает, затем отхлебывает.