Известная Шурка Шапкина

- Скажите пожалуйста, где здесь живет гражданка Шапкина?

Баба остановилась.

- Шапкина? - с готовностью откликнулась она, - это которая? Виковская, что ли?

Она охотно оставила в покое теленка, который шалым галопом продолжал носиться по снегу, подошла поближе и принялась - многословно и путано - об'яснять дорогу. Чубаров все же понял ее - давно уже он пошел дальше, а она все кричала ему вслед:

- Прямо, прямо ступай, за церквой она находится, внизу кооператив, а наверху эта самая общежитие.

Это был, должно быть, единственный двухэтажный дом на все село. Чубаров, миновав невзрачную церковку с шатровым куполом, сразу угадал его... Неужели сейчас?.. Ноги его отнимались, пока он подходил к дому и читал вывеску кооператива, а сердце с каждым шагом становилось все тяжелей и неповоротливей... Он нашел ход на лестницу и, с трудом одолев ее, крутую, затоптанную - попал в узкий коридор, где пахло как на чердаке. Здесь, подле круглого окна, весь облитый солнцем, сидел какой-то старичок в валенках, с острой бородкой, сизой от седины. На маленькой бурой ладони он держал открытую тавлинку и пальцами другой, сжатыми в щепоть, подносил к малиновому носу понюшку.

- Что, гражданка Шапкина здесь живет? - решительно обратился к нему Чубаров.

Старичок ответил не сразу. Он задумчиво пожевал губами, потом быстро сморщился и чихнул, отчего бородка его дернулась, как козий хвостик.

- Шурка? - коротко сказал он после этого, потягивая носом, - здесь.

- Как же к ней пройти?

Старичок закрыл тавлинку круглой крышечкой и спрятал табак в карман.

- Пройти к ней, товарищ, очень просто, - не спеша ответил он, - да только нету ее сейчас...

- Нет?

- Ну да, нету... В городе она, на с'езде, еще третьего дня собралась.

Все померкло в глазах Чубарова.

- Как же это? - жалобным, умоляющим голосом произнес он, словно отсутствие ее можно было еще исправить.

- Очень просто, - ответил старичок. - Да вы сами-то откуда будете?

- Из совхоза я, из Тешелова.

- Из Те-ше-ло-ва? - старичок сразу оживился, - да ведь она аккурат через Тешелово и поехала, на обратном пути заехать туда хотела... Разминулись, значит?

Он засмеялся мелким стариковским смешком. Но Чубаров не слушал его - с грохотом бежал вниз по лестнице, на улицу.

VIII

Поспешно, почти бегом, устремившись обратно, Чубаров на этот раз не замечал ни солнца, ни грачей, ни дороги - только бы не пропустить ее, только бы во-время поспеть домой... И, лишь подходя к самой Оке, он вдруг встревожился, впервые за весь день подумал - а может ли он вернуться тем же путем, по льду?.. Издали можно было заметить, что лед неподвижен, и Чубаров было обрадовался... Но, выйдя на берег, он мгновенно понял, что радоваться рано: дорога, спускавшаяся с крутого берега, упиралась в чистый серо-синий лед, извилистое же продолжение ее, напоминавшее географическую карту, перенеслось далеко вниз по течению... Лед уже стронулся с места и только временно остановился.

Чубаров, скользя и падая, сбежал по склону на отмель. Закраина, еще недавно, утром, неширокая, сейчас разрослась больше, чем в сажень, - заливала прибрежный лозняк и, отражая в себе небо и облака, в быстром, самостоятельном течении плескалась об лед. Перешагнуть и даже перепрыгнуть через нее было невозможно... Чубаров засуетился, побежал по отмели, выше щиколотки проваливаясь в холодный, мокрый снег, но нигде не нашел узкого места и воротился обратно, к дороге. "В воду полезть, что ли?" - мелькнуло в нем. Но это было слишком страшно - он заглянул в воду, поскользнулся, чуть было не упал, и попятился... И как раз в это время, где-то у ног Чубарова рождаясь, над рекой пронесся треск, сухой, как выстрел. Вода широкой волной выплеснулась на отмель, пожирая снег, и синее ледяное поле плавно тронулось вперед. "Остановится сейчас, остановится" - попробовал успокоить себя Чубаров, пуще всего желая, чтобы лед действительно остановился: ему казалось, что в таком случае не страшно будет в брод перейти закраину и поскорее, пока лед еще держится сплошным куском, перебежать на другую сторону... Но лед не остановился - отдельные трески повторялись все чаще, все громче, потом затрещало, загрохотало со всех сторон, и огромное, цельное поле, проползавшее мимо, наперло на отмель, - выгибая и ломая свой край, показало вдруг из воды мутно-зеленую свою толщину. Чубаров еще и еще попятился, но лед с грохотом надвигался на него, всей неумолимой, ужасной силой своей наворачивая перед Чубаровым неустойчивую, высокую гору... И Чубаров, ошеломленный, не успевший ничего предпринять, поднялся вверх по склону.