Извини, меня ждут…

Двери захлопнулись. Марк отступил на пару шагов, поезд дернулся и отошел от платформы. Я прижималась лицом к стеклу, но вокзал очень быстро превратился в маленькую точку вдали, и все, кто стоял на перроне, так же быстро исчезли. Мои плечи опустились, тело расслабилось, туфли выпали из руки, и их стук вывел меня из оцепенения. Но это еще как сказать, потому что меня хватило лишь на то, чтобы поднять их, дотащиться до лестницы, ведущей на второй этаж вагона, и рухнуть на ступеньку. В чем я там, в машине, себя убеждала? Ничего особенного? По-прежнему ли я уверена в этом? Я смотрела на свою руку, на ту, которая только что была в его руке. Она все еще чувствовала тепло его ладони, а мои губы помнили покалывание щетины на плохо выбритой щеке. Должно же было это случиться ровно тогда, когда Бертран вызвал меня в Париж, и невозможно отвлечься, чтобы как следует обдумать и осознать смысл происшедшего в последние часы. Прощай, Марк, – вместе с ним из моих мыслей должны исчезнуть его руки, ямка на плече, его кожа… Я снова надела лодочки, тяжело вздохнула и отправилась на поиски контролера, чтобы узаконить свое пребывание в экспрессе.

Глава восьмая

Ввосемнадцать сорок пять я переступила порог агентства с чемоданом в руках. Внутри царила тишина, все уже ушли. Ничего удивительного, сейчас вечер пятницы и к тому же август. Я чувствовала радостное возбуждение, вернувшись сюда после двухнедельного отсутствия. Я опять на своем месте! Бертран стоял за стеклянной стенкой кабинета. Он говорил по телефону и знаком попросил подождать. Не теряя времени, я приблизилась к своему столу и включила компьютер – мне не терпелось наконец-то взглянуть на содержимое своего почтового ящика. И тут меня словно окатили ледяной водой: ни одного сообщения. Вообще ничего. Для чего тогда он меня вызывал? Ну да, в том состоянии, в котором я говорила с ним по телефону, мне не пришло в голову поинтересоваться, с чего такая срочность. А кто мне сказал, что вообще была срочность? Никто, я сама так решила. С другой стороны, какие у меня основания опасаться, что за время отпуска в Любероне мое положение ухудшилось? Я заставила себя дышать спокойно, размеренно. Сердце громко стучало. Только без паники! Нет, нет и нет! Только не сейчас! Нельзя вот так сразу растерять все то хорошее, что мне дал отдых! Но как же тяжело с этим справляться!

– Яэль!

Терзаясь своими страхами, я вздрогнула от звука его голоса, вскочила с кресла и протянула руку:

– Здравствуйте, Бертран.

– Пошли в кабинет.

Я последовала за ним в знакомый хаос его убежища и с ужасом вспомнила последнее его посещение.

– Отлично выглядишь, – сказал он, садясь за стол.

– Спасибо.

– Мне нужно уехать дней на десять, я тебе оставляю ключи от конторы. Будь хозяйкой.

Я не была уверена, что правильно поняла его. Однако, слушая рассказ о том, как он организовал поездку и встречи с ключевыми американскими клиентами, я постепенно приходила к очевидному выводу: на время своего отсутствия он наделяет меня всеми полномочиями. У меня оставались выходные, чтобы войти в курс дела по текущим досье, подготовиться и заменить шефа уже утром понедельника, когда в офисе соберутся мои коллеги. В мозгу вспыхнула сигнальная лампочка: партнерство не забыто, Бертран хочет, чтобы я прошла проверку на устойчивость к перегрузкам.

– Теперь иди домой. Тебе понадобится много сил!

Я поднялась, он тоже и проводил меня до двери. Проходя мимо моего стола, он открыл ящик и протянул коробку с новым iPhone 6.

– Я так понял, у тебя проблемы с телефоном…

– Спасибо.

Он подошел со мной к лифту и оглядел меня с ног до головы:

– Постарайся оставаться в такой же форме, мне бы не хотелось опять обходиться без тебя.

– Все будет в порядке. Удачной поездки! Буду регулярно отчитываться.

Утром, когда жара разбудила меня в «Птит Флёр», информация из Парижа отсутствовала и мое будущее тонуло в тумане. А уже вечером меня накрыла удушливая парижская жара, кондиционер в такси не справлялся с ней, я покрывалась липким потом и знала, что, пока Бертран в деловой поездке, я буду замещать его в агентстве.