Извини, меня ждут…

Он ласково поцеловал меня и встал. Я лежала не шевелясь и наблюдала за тем, как он одевается. Он направился к выходу и на пороге обернулся:

– Скоро вернусь.

Я вслушивалась в его шаги, едва дыша от счастья, от неуверенности, от страха, от жгучего желания, чтобы он опять был рядом. Я перекатилась в постели на опустевшее место и глубоко вдохнула запах Марка, это успокоило меня. Я встала и отправилась в ванную. Долго рассматривала себя: взъерошенные волосы, сияющие глаза, ярко-красные губы. Отражение в зеркале обрадовало, я подумала, что снова похожа на саму себя, чего уже давно не было.

Через четверть часа, как раз когда я ставила на ночной столик две чашки кофе, хлопнула входная дверь. Пару минут спустя спальня наполнилась запахом горячих круассанов, и это было так удивительно. Я забралась обратно под одеяло, Марк бросил на кровать пакет из булочной и обнял меня, просунув руки под футболку, которую я успела надеть. Я вскрикнула:

– Ты совсем ледяной!

Он пощекотал меня, я засмеялась. Он убрал руки, лег рядом, протянул мне круассан. Я откусила кусочек и передала ему кофе.

– Останешься сегодня у меня? – спросил он, когда мы покончили с круассанами и кофе, но продолжали лежать, прижавшись друг к другу.

– Да… Когда мне прийти?

Он перевернул меня на спину, улегся на меня и стал целовать.

– Как только захочешь, как только будешь готова… я жду тебя, – проговорил он, касаясь моего рта губами.

Воскресным утром я заново открывала для себя блошиный рынок. Я бывала здесь с родителями, ребенком, но все забыла: лабиринты его торговых рядов, тайные проходы, крытые галереи, теснящиеся прилавки и лавочки, похожие на пещеру Али-Бабы. Угодья охотников за сокровищами. Сидя в винтажных креслах, антиквары поджидали завсегдатаев, негромко переговаривались между собой, их диалоги изредка прерывались взрывами смеха. Все они, подобно Марку, были спокойными, терпеливыми, абсолютно не нервными, не взвинченными. Таковы правила профессии. Их настрой оказался заразительным, мне не хотелось торопиться, я все тщательно рассматривала. Меня позабавило неожиданное наблюдение: как только они оставались одни, продавцы прилипали к своим мобильным. Я воспользовалась случаем, чтобы поддразнить Марка – оказывается, не я одна страдаю от этого придатка к своей руке. Мы провели больше двух часов, медленно продвигаясь по рядам рынка Поль-Бер[14], и, по утверждению Марка, едва прошли половину. Ничего удивительного, потому что он останавливался у каждого прилавка, заходил в каждый магазинчик… Он всех знал, у него было что рассказать о любом предмете мебели, о любой новой находке, он с удовольствием пил кофе, которым его угощали, а ближе к полудню красное вино с ломтиком колбасы на закуску. Он представлял меня всем и каждому, произнося «Яэль… это Яэль», и всякий раз в ответ его хлопали по плечу и понимающе подмигивали. В отличие от рынка в Л’Иль-сюр-ла-Сорг, в Сент-Уане Марк был как дома, здесь проходила его параллельная жизнь, не известная ни мне, ни нашим общим друзьям. Здесь его знали как выдающегося охотника за антиквариатом, наследника Абуэло, и действительно, репутация этих двоих выходила далеко за пределы их маленькой парижской лавки. Марк был по-настоящему талантлив, но никогда не выставлял свой дар напоказ, не хвастался удачными приобретениями или драгоценными находками, уведенными у кого-нибудь из-под носа. Как и посвященной ему статьей в журнале, о существовании которой я только что узнала.

– Что это за история? – спросила я, отведя Марка в сторону.

– Ничего особенного. Журналист из «Котэ Пари» явился в магазин, мы поболтали, и через несколько месяцев вышла статья.

– «Котэ Пари»! – воскликнула я, невероятно радуясь за него. – Это привлечет посетителей и добавит известности, для твоего бизнеса это просто супер.

– Ой, знаешь… я не так уж к этому стремлюсь, дела как-то идут, и больше мне не нужно…

– Не скромничай, если прислушаться к твоим друзьям, ты из лучших, так что можно расширяться!

Он снисходительно улыбнулся:

– А зачем мне больше?

– Но…

Он посмотрел на меня и осторожно погладил по щеке:

– У меня есть все, что мне нужно.

Сердце замерло. И что это значит? Марк отодвинулся от меня и сделал несколько шагов вперед.

– Походим еще немножко до обеда? – спросил он.

Я кивнула и бегом догнала его. Прижалась к нему плечом, тронула его руку, наши пальцы переплелись и больше не отпускали друг друга.