Извините, что мне не жаль

Потом, к моему удивлению, он поднялся и крепко меня обнял.

– Шарлотта, – сказал он, дыша мне в волосы. Его теплое дыхание щекотало кожу, и мне очень хотелось освободиться, – прошлой ночью ты…

– Очень, очень напилась.

Он засмеялся:

– Это да. Но ты была такая милая, заснула поперек моей кровати с ногами на полу. Я снял твои туфли, перевернул тебя, накрыл одеялом и пошел спать в твою комнату. Надеюсь, ты не против. Я постираю твое постельное белье.

Бог, что защищает мертвецки пьяных, явно пашет внеурочно, подумала я.

– Совсем не против, – ответила я, глядя на него и потихоньку освобождаясь из его объятий, – я думала…

Адам снова покраснел:

– Нет, я бы никогда такого не сделал. Ты же почти спала. И даже если нет, я бы не знал, хочешь ли ты, чтобы я… ну, ты знаешь.

– Знаю. И что ж, наверное, спасибо. За порядочность. И за то, что довез меня домой в безопасности.

Я отошла от него и села на кровать. Он сел рядом и взял меня за руку.

Я сказала:

– И все же этого не должно было произойти. Извини.

– За что? Ты не сделала ничего неправильного.

Черт, подумала я.

– Адам, слушай. Я же тебе даже не нравлюсь. Тебе нравится Тэнси. Это была просто глупая пьяная…

– Что? – наконец он отпустил мою руку – или даже бросил, будто обжегся, а я подавила желание вытереть ладонь о легинсы. – Нет, совсем нет! Она красивая, это и так ясно, но ты совсем другая. Ты особенная.

О, нет.

– Но ты же меня ненавидишь. Даже не разговариваешь со мной. Когда мы пошли втроем в кафе, ты даже смотреть на меня не мог. И во время нашего единственного разговора сказал мне, что я ужасная.

Адам провел рукой по волосам, убрал свою темную челку, которая тут же упала назад. Он снова потянулся за моей рукой, но передумал и вместо этого сжал пальцы на коленях.

– Я не умею общаться с женщинами. Когда мне кто-то нравится, я не могу это показать и замыкаюсь. И до прошлой ночи я думал, что ты меня не любишь.

О, нет. О, нет, нет, нет, стоп.

– Адам, как я и сказала, прости за вчерашнее. Это ошибка. Я напилась, и на меня нашло. На свадьбах такое вообще случается, а у меня вчера вся жизнь пошла наперекосяк. Я не оправдываюсь, мне не следовало тебя целовать.

– Ясно. – Адам нахмурился, потом посмотрел мне прямо в глаза и улыбнулся доброй, приятной улыбкой, обнажившей его ровные белые зубы. На щеках появились ямочки, в уголках глаз – морщинки. До этого я никогда не замечала, что у него темно-темно‐синие глаза. И я снова увидела то, что заметила на репетиции ужина (и на свадьбе, конечно): что Адам в своем роде горячая штучка. Но, к сожалению для нас обоих, меня влекло к нему не больше, чем если бы рядом сидел C‐3PO [22].

– Может, просто притворимся, что ничего не было?

– То есть начнем с начала?

– Да, – сказала я и быстро добавила: – Как соседи. А может, даже друзья.

– Ясно. Ты не чувствуешь ко мне того, что я чувствую к тебе.

Я чувствовала себя почти так же виновато, как час назад, запрещая ему оставлять у себя Снежка, и ответила:

– Нет, Адам. Просто нет. Прости.

Я встала, и он вслед за мной. Мне захотелось его обнять, но я сразу же подумала, что от этого станет только хуже.

– Я пойду возьму чего-нибудь поесть. Хочешь со мной? – предложила я.

– Не-а, у меня много работы.

– Хорошо. Увидимся позже.

Я вышла из комнаты и через секунду раздумий закрыла за собой дверь. Почти сразу же я услышала, как кресло Адама покатилось по деревянному полу и он быстро защелкал по клавиатуре.

Глава 23