Извините, я опоздала. На самом деле я не хотела приходить. История интроверта, который рискнул выйти наружу

Честно говоря, этот человек знает слишком много. Но его теплота, готовность разговаривать и быть открытым с совершенно незнакомыми людьми помогли нам пережить эти адские дни. Он заставил меня сделать усилие, чтобы быть большим экстравертом: я хочу стать для кого-то Питом.

После недели в отделении интенсивной терапии моего отца наконец выписывают, и квартира в Лос-Анджелесе кажется переполненной полуинвалидами. Я лежу на диване и смотрю «Корону» между бабушкой и папой, которые принимают одни и те же лекарства для сердца: она – из-за возраста, он – из-за операции.

Время в этой квартире замирает. В обед мама спрашивает:

– Кто-нибудь хочет сэндвич?

И мы все восклицаем:

– Да, пожалуйста! – не отрывая глаз от телевизора.

Это начинает казаться новой странной нормой. Я только что смирилась со своей новой жизнью: ни прошлого, ни будущего, только вечное безвыходное положение в этой квартире, полной пирожных, хороших бутербродов, сериалов по Netflix и 90-летних.

Но я знаю, что не могу остаться здесь навсегда. Мне нужно вернуться к моей настоящей жизни в Англии: мужу, работе и вызывающим рвоту социальным экспериментам, терпеливо ждущим меня дома. В этой поездке было много такого, чего я не ожидала – на самом деле я вообще ничего не ожидала, – но теперь я видела, как разговор и открытость в напряженные моменты могут преобразить их. Как правильный незнакомец может стать вашим личным героем.

Мама запросто присоединяется к разговорам.

– Этот фильм называется «Одержимость!» – кричит она через все отделение интенсивной терапии двум медсестрам.

Многословные экстраверты, такие как моя мама и Пит, иногда сводят с ума. Но они могут сделать неудобные моменты в жизни более терпимыми. Они уговаривают медсестер тайком пропустить тебя в больницу. Они помогают твоему отцу почувствовать себя лучше.

В неожиданном уроке экстраверсии от вселенной, который я каким-то чудом пережила, у нас с мамой была только одна маленькая ссора. Она закончилась, как только мы сошлись на том, что анестезиолог очень привлекателен и ему следует играть в «Анатомии страсти», ведь он бы отлично смотрелся без рубашки в подсобке.

Мои родители заказывают такси, следят, чтобы я точно села в него, и требуют прислать сообщение перед выходом на посадку. Мне снова 16 – возможно, в последний раз. Я застегиваю часы отца на его запястье. Машу на прощание родителям, беру рюкзак и иду на рейс до Англии.

Я приземляюсь в Лондоне ранним утром. В метро, возвращаясь домой из Хитроу, я размышляю о незнакомцах, окружающих меня в вагоне поезда. Интересно, останется ли в моей памяти тот момент в больнице, когда отец очнулся после операции? Это напоминание о том, что мои страхи и проблемы несущественны, когда речь заходит о реальной жизни и смерти. Все это действительно мелочи по сравнению с тем, что я недавно пережила.

И тут я вспоминаю, что обещала отцу внука к 2020 году. Наверное, мне стоит поговорить об этом с Сэмом.

Нерегулярное сердцебиение, которое ощущается так, будто сердце пропускает удар или делает лишний. – Прим. ред

.

Оригинал фразы: «But not to go too Philip Larkin, we're all a little fucked up by our parents after all». Известная поэма «This Be The Verse» британского поэта Филипа Ларкина начинается аналогично: «They fuck you up, your mum and dad». Отношения с родителями сильно сказались на творчестве Ларкина, и эта поэма как раз о том, как каждое поколение в семье оказывает влияние на следующее. – Прим. ред.

Weight Watchers («Следящие за весом») – международная организация, помогающая всем желающим похудеть. – Прим. пер.

В поисках той самой, или Дружеские свидания

– Собираетесь в отпуск? – спрашивает женщина, намазывая горячий воск на мою линию бикини.

– Ну, не совсем, – говорю я.

– Особый повод?

Я замолкаю, морщась в ожидании неминуемой, обжигающей боли.

Она тоже замолкает, нависая надо мной в ожидании ответа.

– Конечно, – отвечаю я. Можно сказать и так.

Она вырывает клок лобковых волос. Я подавляю свой вопль в кулаке.

Я здесь не потому, что я уезжаю на Ибицу или у меня запланированы романтические выходные. Я пришла на депиляцию воском, потому что у меня скоро «дружеское свидание» с незнакомкой, на котором мы будем плавать. А я не могу позволить этой потенциальной лучшей подруге увидеть меня в моем диком, естественном состоянии. Пока нет. Еще слишком рано. Я не могу ее отпугнуть.

Согласно одним исследованиям, у нас будет больше друзей, чем когда-либо, когда нам исполнится 29, в то время как в других работах авторы приходят к выводу, что мы начинаем терять друзей после 25. Когда нам за 30, наше социальное окружение становится скуднее и сохраняется таким на всю оставшуюся жизнь. Я читала это исследование раньше, но не понимала, что за 30 я стану рекламным лицом этой статистики. (На моем плакате было бы написано: «Осторожно! Эта женщина разговаривает с незнакомцами, поэтому представляет опасность для себя и других».)