Извращенные Эмоции (ЛП)

Он врезался в меня снова и снова, медленными, точными ударами, от которых у меня сводило пальцы ног и глаза закатывались от удовольствия. Это было красиво и захватывающе, и я позволила себе полностью упасть. Я безоговорочно доверяла Нино, он вел меня через край, заботился обо мне. Я напряглась, когда мое освобождение коснулось меня, и выкрикнула имя Нино. Он проскрежетал: «Моя» ‒ в ухо, слово было почти отчаянным, тогда он пролился в меня через несколько мгновений, после моего оргазма.

Он не отстранился, крепко прижимая меня к своему телу, все еще глубоко погруженный в меня. Он вышел из меня, и я повернулась в его объятиях. Я легонько провела пальцем по коже вокруг пореза, на его скуле, затем по цветущим синякам на ребрах. Он напрягся от моего прикосновения.

— Прости, — выдохнула я. — Тебе очень больно? Очевидно, я ничего не могу поделать, кроме как тереться об тебя, когда ты в синяках.

Он запустил руку в мои кудри, глядя на меня с непроницаемым выражением.

— Я был инициатором секса, Киара. Я хотел тебя. Я... — он замолчал, сдвинув брови. — Я пережил много боев. Я восстановлюсь через несколько дней.

Я ничего не сказала, только прижалась к груди Нино, стараясь не давить ему на ребра. Я поцеловала его в лопатку и мысленно произнесла слова, которые больше никогда не произнесу вслух. Я люблю тебя.

***

Тихий шум, который я не могла определить, вырвал меня из сна. Даже с Нино, рядом со мной, я не спала чутко, быстро просыпаясь от малейшего шума. Я вгляделась в темноту и снова услышала гортанный звук, полный темного отчаяния. Что это было?

Волна страха пронзила меня, когда знакомый тон привлек мое внимание.

Нино? Это был Нино?

Этот звук пробудил во мне воспоминания, но я оттолкнула их и перевернулась на другой бок. В темноте, я не могла разглядеть ничего, кроме очертаний спины Нино, но кровать сотрясалась от силы его телесных толчков.

— Нино? — прошептала я, но мой голос был таким неуверенным и тихим, что я едва расслышала его.

Инстинктивно, я подумала, что это должно быть был припадок, что-то физическое, так как казалось невозможным, чтобы эмоции вытесняли эти звуки из Нино. Хриплые вдохи, не стоны, не вздохи, а нечто среднее ‒ были полны эмоций. Я ничего не понимала. Я медленно села, не зная, стоит ли будить его, совершенно не понимая, что делать. Нино всегда держал себя в руках. Он был самоконтролем.

Протянув руку, я включила свет, желая увидеть его и, в то же время боясь этого. Нино лежал на боку, его трясло, одна рука вцепилась в край кровати, крепко сжимая ее, его брови образовали одну жесткую линию, а лоб покрылся потом.

Мои пальцы дрожали, когда я потянулась к нему. Боже мой, что с ним происходит?

В ту же секунду, как мои пальцы коснулись его плеча, его глаза распахнулись, и я отшатнулась. Нино рванул к ножу, лежавшему на прикроватном столике, сжал его в руке и, пошатываясь, выбрался из постели. Его пристальный взгляд прошелся по комнате, затем остановился на мне, на том, как я была прижата к спинке кровати, в замешательстве и страхе. У него подкосились ноги. Прижав нож к груди, он наклонился вперед, упершись одной рукой в пол и глубоко дыша.

— Нино? — прошептала я, подползая к краю кровати.

Нино сказал, что он не способен на эмоции, что он не может их чувствовать, но в его глазах и на его лице были чистые необузданные эмоции. Он не мог справиться с этим, не знал как. Возможно, это был первый раз за долгое время, когда он находился под властью чего-то подобного.

Его спина вздымалась, руки тряслись, и каким-то образом, в рассеянном свете прикроватной лампы, его татуировки, казалось, ожили, чернильное пламя взметнулось вверх, искаженные лица насмехались и, в то же время, были мучительны.

Мое горло сжалось от эмоций: беспомощных, испуганных и обеспокоенных тем, что это все, что-то сломало рассудок Нино ‒ все, что от него осталось. Моя любовь к нему не сделала меня слепой к истине: Нино, и Римо были так запутаны, что не смогли бы решить все несколькими таблетками и бесчисленными сеансами с психотерапевтом. Что-то ужасное скрутило их в то, кем они являлись на сегодняшний день, и переплетало эмоции Нино в тугой узел. Что-то сумело развязать его. Видя его таким, я подумала, что, возможно, имелась веская причина, по которой его разум и тело связали этот узел, в первую очередь.

Я выскользнула из постели и нерешительно подошла к Нино, но он дернул головой в сторону.

— Римо. — прохрипел он. Потом он стал громче, отчаяннее. — Позови Римо!

Спотыкаясь, я направилась к двери, распахнула ее и побежала по коридору. Мое сердце билось где-то в районе  горла, а босые ноги громко шлепали по холодному граниту. Что происходит с Нино?

Страх, грубый и неуправляемый, пронзил меня. Что, если я потеряю Нино из-за этого, что бы это ни было?

Я перешла в восточное крыло, владения Римо. Я никогда не бывала здесь раньше и знала, что здесь мне не рады, но Нино нуждался в своем брате, так что, как бы я ни боялась Римо, я его найду.