Извращенные Эмоции (ЛП)

Мне потребовалось некоторое время, чтобы сориентироваться в незнакомой части дома. Я не была уверена, где находится спальня Римо, и, при минимальном лунном свете, льющемся через окно, в конце коридора, было трудно различить что-либо, кроме неясных очертаний дверей. В панике, я распахнула первую дверь и, даже в темноте, смогла разглядеть очертания кровати. В воздухе висел старый запах, какой-то пыльный и заброшенный. Тут уже давно никто не жил.

В этом доме было так много комнат, что я никогда вовремя его не найду. Я ощупала стену, в поисках выключателя, но мое тело тряслось, и я не могла сориентироваться. Темнота уже начала сгущаться, но я двинулась к следующей двери, держа палец на ручке. Затем я услышала теплое дыхание, у своего уха, и тихий шепот.

— Какого хуя ты здесь делаешь?

Я вскрикнула и инстинктивно дернулась, моя рука наткнулась на покрытый щетиной подбородок, за мгновение до того, как я поняла, кого только что ударила. Сильная рука сжала мое запястье. Я замерла, внезапно обрадовавшись темноте, потому что она скрыла от меня выражение лица Римо.

— Отпусти меня, — прошептала я, дрожащим голосом.

Он отпустил меня, и я отступила назад.

— Прости, что ударила тебя, — выдавила я. — Ты меня напугал.

Он молчал еще мгновение, возвышаясь надо мной, с тревожной вибрацией насилия.

— Отвечай на мой вопрос, — приказал он.

— Нино. Я не знаю, что с ним происходит. Он встревожен.

— Встревожен, — с сомнением произнес Римо.

— Римо, пожалуйста, включи свет, — я сглотнула. — Я нервничаю, находясь с тобой в темноте.

Он пошевелился, и его рука коснулась моей, а затем свет залил коридор. Когда мои глаза привыкли к слепящему свету, я увидела Римо, высокого и голого, если не считать трусов. Его глаза скользнули по моему телу, одетому только в тонкую, ночнушку, прежде чем вернуться к моему лицу. Его подбородок слегка покраснел после того, как я ударила его.

— Я теряю терпение, Киара.

— Нино необходима твоя помощь! — раздраженно сказала я, потому что никак не могла объяснить ему ситуацию с Нино.

И наконец что-то дошло до него, он повернулся и побежал. У меня не было абсолютно никаких шансов догнать его, с его длинными ногами. Тяжело дыша, я вошла в нашу спальню через пару минут. Римо стоял на коленях, рядом с братом, положив руку на плечо Нино, а тот лежал на полу. Они оба были похожи на падших ангелов, с их изогнутыми спинами, шрамами и татуировками, мускулами, сформированными годами борьбы. Падший ангел на спине Римо, со сломанными крыльями никогда не имел большего смысла, чем сейчас.

— Что происходит? — прохрипела я, и Римо поднял голову, стоя на коленях, рядом с братом.

На мгновение он показался мне таким же беспомощным, таким же испуганным, как и я, и это зрелище меня поразило, потому что это был Римо, человек, всегда властный, жесткий и ничего не боящийся. Я почувствовала почти облегчение, когда он прищурился, глядя на меня, и его губы растянулись в кривой улыбке, будто это была моя вина, словно, сама того не осознавая, я сломала Нино, хотя и не имела над ним никакой власти.

— Убирайся, — прорычал Римо, но мне не хотелось уходить. — Убирайся отсюда! — он зарычал, и я знала, что он заставит меня, если я этого не сделаю, поэтому я выскочила и побежала по коридору, вниз по лестнице, в нашу гостиную, которая на самом деле не называлась так, потому что в основном, мы все проводили время в общей зоне особняка. Это было мое убежище, а иногда и убежище Нино, когда он пытался симулировать привязанность ко мне.

Я опустилась на скамью, у пианино. Мои пальцы мгновенно нашли клавиши, нуждаясь в ощущении их прохладной гладкости. Зазвучали первые ноты песни, которую я написала для Нино. Отчаянные, протяжные, низкие ноты в начале, затем нерешительные, более высокие; более легкие, пока мелодия не казалась почти возбужденной в своем стаккато, а затем подавляющие, высокие ноты, пока, наконец, мелодия не стала мягким потоком, песней принятия, но теперь это окончание казалось неправильным, и мои пальцы двигались дальше, ноты звучали все выше и выше, заполняя меня, пока мои эмоции не создали эту мелодию.

Я тяжело дышала, когда отчаяние Нино стало музыкой, а мой страх позволил мелодии прорваться сквозь меня с тяжелыми, короткими нотами. Эмоции были повсюду, я не могла остановиться и чувствовала, что это был единственный способ пройти через это.

Послышались тяжелые шаги, и мои пальцы соскользнули с клавиш, когда Римо вошел в комнату и направился ко мне, все еще в одних трусах и с убийственным выражением лица. Я напряглась, но не последовала своему порыву бежать. Вместо этого я опустила трясущиеся руки на колени и снова посмотрела на Римо. Он остановился на полпути в комнате, словно разрываясь между гневом и отчаянием, но затем преодолел оставшееся расстояние между нами, превратив меня в карлика своим ростом и явным, грубым присутствием.

Он наклонился, и я отстранилась, но не отвела взгляда.

— Какого хуя ты наделала? — прохрипел он.

— Я ничего не сделала, — сказала я.