Извращённая любовь

Я взглянула на свои цифровые часы, и ледяные пальцы ужаса царапнули меня по позвоночнику, когда я увидела время. Снова 4:44 утра.

Мне хотелось пробежаться по коридору и броситься в объятия Алекса. С ним я была в безопасности. Даже мои кошмары стали реже с тех пор, как мы начали спать вместе каждую ночь - я прижималась к его боку, а его руки обхватывали меня, защищая. Хотя я хотела, чтобы он вылечился от бессонницы, чтобы каждую ночь он получал заслуженный покой и отдых, крошечной, стыдливой частичке меня нравилось, что он не спит и присматривает за мной в долгие часы между сумерками и рассветом.

Он, вероятно, не спал, но я заставила себя оставаться на месте на случай, если это не так. Я не хотела рисковать, прерывая два или три драгоценных часа сна, которые он получал каждую ночь.

Я снова забралась под одеяло и попыталась уснуть, но кожа зудела, и что-то звало меня за стены. Я сопротивлялась столько, сколько могла, пока сумерки не перешли в рассвет.

7:02 утра - более приличное время для пробуждения, чем 4:44 утра.

Я переоделась в толстовку и штаны для йоги, обула ноги в пушистые ботинки и на цыпочках прошла через тихий дом к заднему двору. Пахло свежестью, а над озером висел легкий туман, окутывая таинственностью.

Зуд на моей коже усилился. Зов становился все громче.

Я шла к озеру, мои ботинки хрустели по мелким камешкам гравия на площадке для барбекю, которую отец оборудовал для летних посиделок. Капли росы покрывали пустую деревянную мебель, а гриль выглядел грустным и одиноким, бесполезным до Дня памяти.

Мое дыхание образовывало в воздухе клубки пара. Было холоднее, чем я ожидала, но я не прекращала идти, пока не достигла края озера - достаточно близко, чтобы почувствовать запах влажной земли под ногами.

Это был первый раз, когда я вспомнила и пошла к озеру.

В детстве я сторонилась этого, доходя лишь до зоны отдыха с барбекю. Даже тогда я так нервничала, что на полпути  откланивалась и бежала в ванную, чтобы взять себя в руки.

Я не знала, что заставило меня прийти сюда этим утром, но песня сирены озера обволакивала меня, заманивая ближе, как будто оно пыталось открыть мне секрет, который не хотело, чтобы слышали другие.

После всех уроков с Алексом я стала лучше относиться к воде, но дрожь беспокойства все еще проносилась во мне, когда я думала о водных глубинах передо мной.

Глубокий вдох. Ты в порядке. Ты на твердой земле. Озеро не поднимется и не утащит тебя…

Вдалеке завыла автомобильная сигнализация, и я вздрогнула, забыв обо всех техниках расслабления, поскольку мой кошмар разыгрался средь бела дня.

Я подняла с земли еще один камень. Он был гладкий и плоский, такой, от которого могла бы пойти красивая рябь. Я занесла руку назад, чтобы бросить его, но почувствовала запах чего-то сладкого и цветочного - маминых духов , и отвлеклась.

Мой прицел отклонился, и камень упал на землю, но я не возражала. Мама вернулась! Теперь мы можем играть.

Я повернулась, улыбаясь широкой зубастой улыбкой, но успела пройти только половину пути, как что-то толкнуло меня. Я упала вперед с края палубы, мой крик был поглощен водой, устремившейся к моему лицу.

- Ава? - Обеспокоенный голос отца проник в мое оцепенение. - Что ты здесь делаешь?

Я забыла. Он выходил сюда каждое утро на зарядку, в дождь или ясную погоду. Он был ответственен в отношении своей утренней рутины.

Я крутилась, пытаясь убежать от образов, мелькавших в моем мозгу, но они не прекращались. Старые кошмары. Новые откровения.

Нет. Нет, нет, нет, нетнетнетнет.

Золотой перстень моего отца вспыхнул на свету, и я увидела его лицо.

И  закричала.

Глава 28

Алекс

Что-то было не так.

Я чувствовал это глубоко в своих костях, когда въезжал на свою подъездную дорожку, мое шестое чувство разбушевалось.

Ава смотрела прямо перед собой, ее лицо было бледным, глаза не видели. Она была такой с утра после Дня благодарения, когда отец нашел ее у озера, и она закричала так громко, что разбудила меня от одного из редких приступов сна. Я помчался на улицу, мой разум придумывал всевозможные ужасные сценарии, пока я проклинал себя за то, что оставил ее одну. За то, что подвел ее.