Извращённые игры (ЛП)

В самолете мы с Ризом больше не разговаривали, но он отвлек меня от мыслей о ситуации с дедушкой настолько, что я разбилась после его ухода. Накануне я не сомкнула глаз, и большую часть полета была как в бреду.

Но когда мы приземлились, все мои нервы вернулись, и я только и делала, что кричала водителю, чтобы он ехал быстрее, пока мы мчались через центр города к больнице. Каждая секунда, проведенная на красном светофоре, казалась мне секундой, потерянной вместе с дедушкой.

Что, если я не увижу его живым ни на минуту, ни на две, ни на три?

На меня накатила волна головокружения, и мне пришлось закрыть глаза и заставить себя сделать глубокий вдох, чтобы не утонуть от волнения.

Когда мы наконец прибыли в больницу, Маркус, личный секретарь и правая рука моего дедушки, ждал нас у секретного входа, который они использовали для высокопоставленных пациентов. Еще из машины я заметила толпу репортеров у главного входа, и от этого зрелища мое беспокойство утроилось.

— Его Величество в порядке, — сказал Маркус, увидев меня. Он выглядел более взъерошенным, чем обычно, что в мире Маркуса означало, что один из его волосков был не на месте, а на рубашке была небольшая, едва заметная складка. — Он проснулся как раз перед тем, как я спустился.

— О, слава Богу. — Я вздохнула с облегчением. Если мой дедушка проснулся, значит, все не так уж плохо. Верно?

Мы поднялись на лифте в личные апартаменты моего дедушки, где я обнаружила Николая, хмуро вышагивающего по коридору снаружи.

— Он выгнал меня, — сказал он в качестве объяснения. — Он сказал, что я слишком много болтаюсь.

Я улыбнулась.

— Типично. — Если Эдвард фон Ашеберг III что-то и ненавидел, так это когда над ним суетились.

— Да. — Николай издал наполовину смиренный, наполовину облегченный смех, прежде чем обнять меня. — Рад тебя видеть, Бридж.

Мы не часто виделись или разговаривали друг с другом. Мы жили разными жизнями — Николай как наследный принц в Эльдорре, я как принцесса, изо всех сил пытающаяся притвориться, что она не принцесса в США, — но ничто так не скрепляет двух людей, как общая трагедия.

С другой стороны, если бы это было правдой, мы должны были быть не разлей вода, с тех пор как умерли наши родители. Но все сложилось не совсем так.

— Я тоже рада тебя видеть. — Я крепко сжала его, прежде чем поприветствовать его девушку. — Привет, Сабрина.

— Привет. — Она быстро обняла меня, ее лицо было теплым от сочувствия.

Сабрина была американской стюардессой, с которой Николай познакомился во время полета в США. Они встречались уже два года, и их отношения вызвали бурю шума в прессе, когда о них впервые стало известно. Принц встречается с простолюдинкой? Рай для таблоидов. С тех пор шум поутих, отчасти потому, что Николай и Сабрина держали свои отношения под таким строгим секретом, но об их паре по-прежнему много сплетничали в атенбергском обществе.

Возможно, именно поэтому я чувствовала такое давление, что должна встречаться с кем-то "подходящим". Я не хотела разочаровать и дедушку. Он тепло относился к Сабрине, но у него случилась истерика, когда он впервые узнал о ней.

— Он ждет тебя внутри. — Николай сверкнул однобокой ухмылкой. — Только не суетись, а то он и тебя выгонит.

Мне удалось рассмеяться.

— Буду иметь в виду.

— Я подожду здесь, — сказал Риз. Обычно он настаивал на том, чтобы следовать за мной повсюду, но, похоже, он знал, что мне нужно побыть наедине с дедушкой.

Я благодарно улыбнулась ему, прежде чем войти в больничную палату.

Эдвард, как и говорили, очнулся и сидел в кровати, но вид его в больничном халате и подключенного к аппаратам вызвал наплыв воспоминаний.

— Папа, проснись! Пожалуйста, проснись! — Я всхлипывала, пытаясь вырваться из хватки Элин и побежать в его сторону. — Папа!

Но как бы громко я ни кричала и как бы сильно ни плакала, он оставался бледным и неподвижным. Аппарат рядом с его кроватью издавал ровный, устойчивый вой, и все в палате кричали и бегали вокруг, кроме моего дедушки, который сидел с опущенной головой и трясущимися плечами. Ранее они заставили Николая покинуть палату, а теперь пытались заставить уйти и меня, но я не хотела.

Только когда папа проснется.

— Папочка, пожалуйста. — Я кричала до хрипоты, и моя последняя просьба прозвучала как шепот.

Я не понимала. Несколько часов назад он был в порядке. Он пошел купить попкорн и конфеты, потому что на кухне дворца закончились, и он сказал, что глупо просить кого-то принести то, что он может легко достать сам. Он сказал, что когда вернется, мы съедим попкорн и вместе посмотрим "Холодное сердце".

Но он так и не вернулся.

Я подслушала разговор врачей и медсестер. Что-то о его машине и внезапном столкновении. Я не знала, что все это значит, но знала, что ничего хорошего.

И я знала, что папа никогда, никогда не вернется.

Я почувствовала жжение слез за глазами и знакомое сжатие в груди, но я наклеила улыбку и постаралась не показать своего беспокойства.