Извращённые игры (ЛП)

— Просто скажи мне.

— Прежде чем я это скажу, я хочу, чтобы ты знала, что я не планировал, что так произойдет, — сказал Николай. — Я никогда не ожидал, что встречу Сабрину и влюблюсь в нее, и не ожидал, что через два года мы окажемся именно здесь.

Смятение смешалось с тревогой. Какое отношение к этому имеет Сабрина?

— Я хотел рассказать тебе раньше, — добавил он. — Но потом дедушку госпитализировали, и все было так безумно… — Он с трудом сглотнул. — Бридж, я сделал Сабрине предложение. И она согласилась.

Из всего, что я ожидала от него услышать, это было не то. И близко нет.

Я плохо знала Сабрину, но она мне нравилась. Она была милой и забавной и делала моего брата счастливым. Этого мне было достаточно. Я не понимала, почему он нервничает, рассказывая мне.

— Ник, это потрясающе. Поздравляю! Ты уже сказал дедушке?

— Да. — Николай все еще смотрел на меня с виноватым выражением в глазах.

Моя улыбка померкла.

— Он был расстроен? Я знаю, что он не был счастлив, когда вы начали встречаться, потому что… — Я остановилась. Ледяные пальцы поползли вниз по моему позвоночнику, когда кусочки, наконец, щелкнули. — Подожди, — медленно сказала я. — Ты не можешь жениться на Сабрине. Она не благородных кровей.

Это говорил закон, а не я. Закон Эльдорры о королевских браках гласил, что монарх должен жениться на особе благородного происхождения. Это был архаичный, но железный закон, и Николай, как будущий король, подпадал под его юрисдикцию.

— Нет, — сказал Николай. — Она не благородных кровей.

Я уставилась на него. Было так тихо, что я слышала, как шуршат листья, падая на землю.

— Что ты хочешь этим сказать?

Ужас вздулся в моем животе, рос и рос, пока не выжал весь воздух из моих легких.

— Бриджит, я отрекаюсь от престола.

Шар лопнул, оставив кусочки ужаса, разбросанные по всему моему телу. Мое сердце, мое горло, мои глаза, пальцы рук и ног. Я была настолько поглощена этим, что не могла говорить целую минуту.

— Нет. — Я моргнула, надеясь, что это пробудит меня от кошмара. Этого не произошло. — Нет. Ты станешь королем. Ты готовился к этому всю свою жизнь. Ты не можешь просто так отказаться от этого.

— Бриджит…

— Не надо. — Все вокруг меня размылось, цвета листьев, неба и травы смешались в один безумный, многоцветный адский пейзаж. — Ник, как ты мог?

Обычно я могла найти выход из любой ситуации, но разум покинул меня, оставив только чистые эмоции и тошнотворное чувство в желудке.

Я не могу быть королевой. НемогуНемогуНемогу

— Ты думаешь, я хочу этого? — Лицо Николая напряглось. — Я знаю, какое это важное дело. Я мучился над этим месяцами, пытаясь найти лазейки и причины, по которым я должен уйти от Сабрины. Но ты же знаешь, что такое парламент. Насколько он традиционен. Они никогда не отменят закон, а я… — Он вздохнул, внезапно выглядя намного старше своих двадцати семи лет. — Я не могу уйти от нее, Бридж. Я люблю ее.

Я закрыла глаза. Из всех причин, которые Николай мог выбрать для отречения от престола, он выбрал ту, за которую я не могла его осуждать.

Я никогда не была влюблена, но мечтала об этом всю жизнь. Найти ту великую, всепоглощающую любовь, ради которой стоит отказаться от короны.

Николай нашел свою. Как я могла отказать ему в том, за что сама отдала бы душу?

Когда я снова открыла глаза, он все еще был тут, сидел на своем коне, высокий и гордый. Он выглядел как король, которым ему никогда не стать.

— Когда? — спросила я покорным тоном.

Легкое облегчение смягчило его выражение лица. Возможно, он ожидал большей борьбы, но стресс последнего месяца выжал из меня все силы. В любом случае, это не принесет никакой пользы. Как только мой брат решался на что-то, он не отступал.

Упрямство было присуще всей нашей семье.

— Мы подождем, пока не утихнет фурор по поводу госпитализации дедушки. Может быть, еще месяц или два. Ты же знаешь, как крутятся новости в наши дни. К тому времени это уже будет старой новостью. Мы будем держать помолвку в секрете до тех пор. Элин уже работает над заявлением для прессы и планом, и…

— Подожди. — Я подняла одну руку. — Элин уже знает?

Розовый румянец проступил на скулах Николая, когда он понял свою ошибку.

— Я должен был…

— Кто еще знает? — Тук. Тук. Тук. Мое сердце звучало ненормально громко для моих ушей. Я подумала, нет ли у меня тоже порока сердца, как у моего деда. Я также подумала, что случится, если Николай отречется от престола и я умру прямо в седле. — Кому еще ты говорил до меня?

Я отчеканивала слова. Каждое из них имело горький вкус, покрытый предательством.

— Только Элин, дедушке и Маркусу. Я должен был им сказать. — Николай не отступил от моего взгляда. — Элин и Маркус должны быть впереди, политически и в прессе. Им нужно время.

Из моего горла вырвался дикий смех. Я никогда в жизни не издавала такого дикого звука, и мой брат вздрогнул от этого звука.