Johnny I hardly knew ye... (СИ)

Annotation

Альтернативная викторианская Англия, Лондон. Отставник со своим псом ищут работу

Дементьев Александр Анатольевич

Дементьев Александр Анатольевич

Johnny I hardly knew ye...

"Я бывший армейский демонолог, после неудачного эксперимента по одержанию в Дели был ранен. Около года длились мои злоключения в госпиталях, и наконец, едва выздоровевший я оказался в Лондоне, где мне предстояло получить документы о неспособности нести дальнейшую службу. После сидения в приёмных и прочего крючкотворства, на которое кажется способны только армейские чиновники, я имел патент демонолога, назначение офицерской пенсии, револьвер Веблей-Кауфманн и саквояж с личными вещами.

Решив насладиться красотой осеннего Лондона, я выбрался на набережную, и прогулочным шагом двинулся к своей альма-матер, где долгие десять лет назад получил звание доктора медицины.

- Ватсон! Джон Ватсон! - Услышал я за своей спиной окрик. Обернувшись я увидел тощего коротышку, одетого серое твидовое пальто и жокейское кепи. Позволить себе так одеваться мог только один человек в Лондоне - мой сосед по прозекторской Леонард Грейвс, в своё время решивший посвятить себя медицине.

- Джон, вы нездорово выглядите, - констатировал он, когда мы поздоровались. Наверное, в сотый раз за этот месяц я рассказал историю своего ранения. Грейвс ахал и изумлённо таращил глаза, когда я бесцветным голосом скупо описывал перипетии полугодичной давности.

- И как же вы теперь, Джон? - спросил он, когда я кончил.

- Да вот собирался зайти на факультет, и выяснить, что требуется для получения разрешения на частную практику, - честно ответил я.

- Я вам и так расскажу, дружище, - расплылся в улыбке Леонард, - ведь на ваше счастье, как раз вхожу в состав аттестационной комиссии. Но есть и плохая новость, вам придётся провести в Лондоне больше года.

Я тяжело вздохнул, моей пенсии едва хватило бы на съем самой дешёвой комнаты. Лео, будто прочитав мои мысли, заторопил меня, обещая кое с кем познакомить.

- Джон, вам снова повезло, - тараторил он, в такт шагам, - один мой знакомый ищет партнёра для аренды. Настолько большую квартиру сложно снимать в одиночку, но думаю вдвоём вы сможете осилить плату.

Когда мы приблизились к корпусам института, Лео почти бежал. Скорость передвижения причиняла боль ещё не исцелённому до конца телу, но я старался не подавать виду.

Наконец, мы спустились на второй подвальный этаж, где в бытность мою студентом расположатся морг. Распахнув дверь, Лео с порога крикнул:

- Шерлок, я привёл вам компаньона!

Я вошёл вслед за ним в прозекторскую, и обнаружил сидящего там на пятках человека, погруженного, как мне показалось, в медитацию. Вокруг него были расставлены курильницы, поющие чаши и странные поделки. Насколько я мог судить, часть из них была изготовлена из человеческих костей. Человек открыл глаза и внимательно посмотрел на нас, переводя взгляд с меня на Лео и обратно.

- Добрый день, Лео, - начал он, - я думаю, что с офицером, да ещё и доктором медицины, уж как-нибудь смогу найти общий язык. Тем более, что он был ранен, отправлен на лечение, и весь последний месяц проживал в Лондоне, за исключением перерыва в три дня, закончившимся позавчера. В эти дни он навещал свою родню в Ноттингеме.

Я застыл поражённый, и воззрился на Леонарда, ожидая что он рассмеётся, и сообщит мне о розыгрыше. Но тот лишь беспомощно улыбнулся и развёл руками.

- Нет доктор... - наш собеседник сделал паузу дождавшись пока я представляюсь, - Ватсон, это не розыгрыш и не черная магия, хотя я и сижу в окружении ритуальных предметов секты Бон. Всего лишь внимание к деталям и логические умозаключения."

Аккуратно закрыв журнал, я свернул его трубкой, и со всей силы швырнул в стену. Демонолог и доктор медицины... За все время службы я встретил всего одного демонолога-врача. И никаким стойким ветераном он не был. Жирная, слюнявая, вечно пьяная туша, спасавшаяся от лихорадки хинным джином. Когда меня принесли к нему в мясницкую окровавленного, со срезанными печатями, он шесть часов колдовал над моим телом, и даже пообещал живьём закопать местную лису-шаманку, если она не поможет. Тогда он спас мне жизнь.

Он получил печати, как и все мы, по наследству. Вот только не от отца, что закрыло бы ему доступ в королевскую академию, а от брата. Они тогда служили в Бирме. Его брат получил стрелу в живот от гвардейца короля Тибо, и на третий день, умирая от перитонита уговорил Дока принять печать.

Позже, когда затея Тибо с жертвоприношением провалилась, а сам он был выслан из Бирмы, Доку сообщили, что теперь ему заказан путь обратно в Метрополию. Статус поводыря не лишал его докторского диплома, но ставил его самого на уровень метельщика. Доку ничего не оставалось как остаться в колониях. Я уже упоминал, что это спасло мне жизнь.

Боксёры выкрали меня буквально в десяти шагах от казармы, а потом полночи срезали печати, соединявшие меня с духами. Медленно, с перерывами на трубочку-другую опиума. Под утро меня бросили в канаву, где и нашли сослуживцы.