Johnny I hardly knew ye... (СИ)

Вой стал басовитей, страшнее и оборвался утробным рыком. Кун бросился на врагов на ходу теряя сходство с милой коротконогой собачкой. Лапы его удлинялись, тело и голова трансформировались, и на проповедника уже прыгнул баргест - ночной ужас пустошей Уэльса. Как только лапы пса коснулись старика, Кун утратил материальность, и прошёл сквозь тело преподобного. Я не видел, но знал, что сейчас призрачный пёс держит в зубах тот комочек непознаваемого, который мы называем душой. Оглушительно лязгнули зубы баргеста, и тело безжизненно рухнуло. А я, теряя сознание увидел, что призрачный пёс вновь взвился в прыжке.

Первый раз я пришёл в себя от мягкого, но нарочито раздражённого говорка, и ощущения рук, обшаривающих моё тело.

- И что, вы, так трагично рыдаете, как будто ему нужен мой брат, Шимон-гробовщик? Мама, успокойте вашу дочь, а то от такой влажности у больного пойдёт воспаление и туберкулёз. Как практикующий врач, имею вам сообщить, что здоровье у него крепкое как мой голем. Вот из этого флакона по пять капель с водой, и судя по тому, что я прочту в завтрашних газетах, и о чём уже шепчется половина Уайтчапела и немножко Сити, то я ему буду нужен меньше, чем старый адвокат Шмуль. Диббук, подай мой саквояж, и если эти милые люди наконец отдадут мне полновесный фунт, то мы пойдём домой.

Голос успокоил меня, и я снова потерял сознание. Были и ещё пробуждения, они пахли лауданумом и прелым телом. Каждый раз проглатывая лекарство, я уходил обратно в мир темноты и пустоты.

Валяясь в беспамятстве, в доме моей будущей жены, я пропустил многое. Полицейских на дежурстве у моей постели. Куна на скамье подсудимых, и адвоката, вызывающего десятерых уважаемых ирландцев наперебой сообщивших, что поводырь данного пса не виноват, а драку затеяли те, кого уже успели отпеть. Выплату штрафа в десять гиней за призыв духа в общественном месте. Убитых на складе поводырей, застреленных полицейскими во время операции по захвату крупной партии опиума.

Но дальнейшее я запомнил ясно, как будто это было вчера. Старика Бреслина хмуро сообщившего, что после того, что насмотрелась его ненаглядная дочка, лично ухаживая за мной, я теперь обязан на ней жениться, а десять гиней суду и фунт доктору, уплаченных за мою шкуру, послужат отличным приданным. Два билета в Новый Свет сойдут за прекрасный свадебный подарок. Свадьба, на которой упившиеся братья О"Лири четыре раза заказывали музыкантам риль, чтобы показать мастерство, но в конце концов подрались. Шумные проводы и не менее шумная встреча, и конечно зелёные глаза Шинн.

Открыв глаза, я сразу зажмурился, в прозрачном осеннем воздухе солнце светило безбожно ярко. С кухоньки доносился голос Шинн напевающей незатейливую мелодию. Натянув брюки и рубашку, я босиком пошлёпал на кухню.

Ещё немного пополневшая Шинн колдовала над плитой, за столом важно восседали Шон и Ронни, наши с ней двойняшки, а на полу разыгрывалось Порт-Артурское сражение. Дэвин с героизмом русского пехотинца отражал атаки пятерых щенков, стараясь не подпустить их к мискам со сливками, но настырные собаки раз за разом сминали сопротивление кота.

- Ну что, ты решила, кому передашь рыжего? - шепнул я, приобняв Шинн.

- Тому, кто умнее, - отмахнулась от меня Шинн, и рассмеялась своим негромким, переливчатым смехом.

Поев, я оделся, и застегнув пальто, присвистнул. На мой зов из-под кровати вылез Кун, а из кухни примчалась остальная стая.

- Выходим и сразу в форму, вы ведь теперь полиция, с притворной строгостью произнес я традиционную уже года два фразу. Щенки навострили ушки, а Кун громко зевнул.

Надев фуражку и машинально протерев значок с надписью: "Полиция Нью-Йорка" я вышел в коридор, за мной выбежала стая, на ходу меняя форму, и уже к лестнице я подошёл сопровождаемый пятью овчарками и одним старым корги.