К чёрту правила! Это говорю Я - Гермиона Грейнджер (СИ)

В скором времени, туда пришёл и Гарри. Ребята трудились над громоздким домашним заданием Амбридж. Небо за окнами темнело. Остальные ученики, большей частью пятикурсники, сидели под лампами, уткнувшись носом в учебники, и лихорадочно царапали перьями. Их скрипу вторил скрип одной туфли мадам Пинс — библиотекарша ходила между столами, угрожающе дыша в затылки, склоненные над ее драгоценными книгами. Гарри познабливало, шрам все еще болел, состояние было такое, как будто начиналась лихорадка. Сев напротив друзей, он увидел свое отражение в окне: лицо бледное, шрам заметнее, чем обычно.

— Как прошло? — шепотом спросила Гермиона и тут же с озабоченным видом: — Ты как себя чувствуешь?

— Хорошо… не знаю. — Гарри поморщился, шрам опять задергало. — Слушайте, я кое-что сообразил… — И он рассказал им о том, что увидел в кабинете у Снегга и что из этого вывел.

— Так ты говоришь… — прошептал Рон, потому что мимо со скрипом прошла мадам Пинс, — это оружие, за которым гоняется Сам-Знаешь-Кто, оно в Министерстве магии?

— В Отделе тайн, должно быть, там, — шепотом ответил Гарри. — Я видел эту дверь, когда твой отец вел меня вниз на слушание — ее он и охранял, когда на него напала змея. — Гермиона глубоко, протяжно вздохнула.

— Ну конечно.

— Что «конечно»? — нетерпеливо спросил Рон.

— Ты сам подумай… Стерджис Подмор пытался проникнуть за секретную дверь в Министерстве магии… должно быть, за эту самую. Не слишком ли много совпадений?

— Зачем Стерджису туда понадобилось, если он на нашей стороне? — спросил Блейз.

— Тоже не понимаю, — призналась Гермиона. — Это немного странно…

— Так что там, в Отделе тайн? — спросил Гарри у Рона. — Отец тебе никогда не говорил?

— Знаю только, что людей, которые там работают, прозвали невыразимцами. — Рон нахмурился. — По-моему, никто не знает, чем они занимаются. Странное место, чтобы держать там оружие.

— Ничего не странное. Самое подходящее, — сказала Гермиона. — Наверное, в Министерстве разрабатывают что-то сверхсекретное, так я думаю…

— Согласен с Гермионой, — сказал Блейз, — сами посудите: раз это Отдел тайн, то там явно что-то скрывают, тем более, если на твоего отца, Рон, напали именно там. Сам-Знаешь-Кто боялся, что Артур что-то узнает.

— Возможно, — согласился Рон.

— Гарри, ты, правда, не заболел? — спросила настороженно Гермиона. Гарри в это время сильно провел обеими ладонями по лбу, словно пытаясь его разгладить.

— Нет… все нормально. — Гарри опустил руки, они дрожали. — Просто немного… Мне не очень понравилась окклюменция. Я уверен, что ты прекрасно бы с ней справилась.

— Почему это? — удивилась Гермиона.

— Точно, лже-Грюм говорил ведь, что если ты не поддаешься заклятию Империус, то и проникнуть в твой разум нельзя, — сказал Блейз, — поэтому и окклюмент из тебя вышел бы прекрасный.

На следующий день, когда за завтраком Блейз и Гермиона уже сидели с Гарри и Роном за столом Гриффиндора, пришла утренняя почта. Гермионе в руку Аманда бросила новый выпуск газеты. Девушка развернула его, посмотрела на первую полосу и ойкнула так, что обернулись все, сидевшие неподалеку.

— Что? — спросили в один голос Рон и Гарри. Сидящий рядом Блейз, заглянув в газету, поперхнулся.

— Нифига себе…

Вместо ответа она положила газету перед ними и показала на десять черно-белых фотографий, занявших всю первую полосу; на девяти — лица волшебников, на десятой — ведьма. Одни безмолвно скалились, другие нагло барабанили пальцами по рамкам своих фотографий. Под каждой значилось имя и преступление, за которое этот человек был посажен в Азкабан.

«Антонин Долохов, — гласила подпись под фотографией волшебника с длинной, бледной, искривленной физиономией, насмешливо смотревшего на Гарри. — Осужден за зверское убийство Гидеона и Фабиана Пруэттов».

«Август Руквуд, — значилось под изображением рябого мужчины с жирными волосами, который стоял со скучающим видом, прислонясь к краю фотографии. — Осужден за передачу секретных сведений Министерства магии Тому-Кого-Нельзя-Называть».

Но внимание Гарри было приковано к ведьме. Она бросилась ему в глаза, как только перед ними положили газету. Длинные нечесаные волосы — в прошлый раз, когда он ее видел, они были густые и блестящие. Она смотрела на него из-под тяжелых век, на тонких губах играла надменная улыбка. Как и Сириус, она сохранила остатки былой красоты, хотя время или Азкабан сильно над ней поработали.

«Беллатриса Лестрейндж, осуждена за пытки, нанесшие непоправимый вред здоровью Фрэнка и Алисы Долгопупс».

Гермиона толкнула Гарри локтем и показала на заголовок над фотографиями, которого Гарри, вперившись в Беллатрису, не успел прочесть.

— «МАССОВЫЙ ПОБЕГ ИЗ АЗКАБАНА МИНИСТЕРСТВО ОПАСАЕТСЯ, ЧТО „ДУША ЗАГОВОРА“ СТАРЫХ ПОЖИРАТЕЛЕЙ СМЕРТИ — БЛЭК», — шёпотом прочёл Блейз.

— Блэк? — громко сказал Гарри. — Откуда?..

— Тс-с! — шепнула Гермиона. — Тихо. Читай про себя!