К чёрту правила! Это говорю Я - Гермиона Грейнджер (СИ)

— Я вас давно уже ищу. Лес такой здоровенный. Я уж думал, придется заночевать под деревом, и тут вижу — олень, и ты за ним. Меня в Хогсмиде нашёл Драко, несколько дней назад, — сказал Рон, — он сообщил, что Гермиона связалась с ним, прося найти меня. Но ты не учла, что Западный лес слишком велик, тем более, палатка под заклятьем…

— Ты больше никого не видел?

— Нет, — сказал Рон. — Я… — Он запнулся, глядя на два дерева чуть в стороне, растущие почти вплотную друг к другу. — Мне вроде показалось, что там что-то шевелится, но я торопился, потому что ты нырнул и с концами, я не мог особо там разглядывать… Эй! — Гарри уже сорвался с места и бежал туда, куда указал Рон. Гермиона даже сказать ничего не успела. Два дуба росли совсем рядышком, между стволами оставался небольшой просвет, как раз на уровне глаз — идеально, чтобы все видеть, а самому оставаться невидимым. Правда, снега у корней не было и следов тоже. Гарри вернулся к Рону и Гермионе, первый еще держал в руках меч и крестраж. — Что-нибудь нашел? — спросил Рон.

— Нет, — ответил Гарри.

— Не удивительно, — сказала Гермиона, — тот, кто послал Патронуса, быстро замёл следы. Но, как меч попал в озеро?

— Его положил тот, кто прислал Патронуса. — предположил Гарри. Трое посмотрели на серебряный меч. Украшенная рубинами рукоять поблескивала при свете Гермиониной волшебной палочки.

— Думаешь, настоящий? — спросил Рон.

— Проверить можно только одним способом, правильно? — сказал Гарри. Крестраж по-прежнему раскачивался на цепочке. Медальон чуть-чуть подергивался. Гарри знал, что обитающая в нем тварь волнуется. Она почуяла угрозу и попыталась убить Гарри, лишь бы он не завладел мечом. Что тут долго рассусоливать, надо уничтожить медальон раз и навсегда. — Идите сюда! — Гарри первым подошел к камню, смахнул с него снег и протянул руку за крестражем. Рон протянул сначала меч, но Гарри покачал головой: — Давай ты.

— Я? — изумился Рон. — Почему?

— Ты достал меч из озера — значит, он твой. — Гарри не пытался играть в великодушие. Как перед этим он почувствовал, что лани можно доверять, так и теперь он точно знал, что мечом должен орудовать Рон. Это будет правильно. Хоть этому Дамблдор его научил — что бывает особая, неуловимая магия, которая связывает между собой вещи и поступки.

— Гарри, тогда тебе придётся его открыть, — сказала Гермиона.

— Да, — кивнул Гарри, — а ты, Рон, шарахнешь мечом. Сразу, понял?

— Почему сразу?

— Потому что эта дрянь будет отбиваться. — сказала Гермиона.

— Тот кусочек Реддла, что жил в дневнике, меня чуть не прикончил, — сказал Гарри.

— А как ты его откроешь? — испуганно спросил Рон.

— Попрошу на змеином языке, — сказал Гарри. Ответ пришел как будто сам собой, словно Гарри давно уже его знал в глубине души и только теперь понял, — может быть, помогла встреча с Нагайной. Он посмотрел на изогнутую букву «S», выложенную из сверкающих зеленых камушков; нетрудно было себе представить, что это крошечная змейка свернулась на холодном камне.

— Стой! — крикнул Рон. — Не открывай, серьезно!

— Рон… — сказала Гермиона, — эта тварь убьет всех нас, если ты её не убьешь.

— Ребят, я не могу, правда. Она действует на меня сильнее, чем на вас…

— Сделай это ради Полумны, Рон, — сказала Гермиона, — ради тех, кто сейчас в Хогвартсе.

— На счет три, — сказал Гарри. Он уставился на медальон, сощурив глаза и мысленно представляя змею на месте буквы «S». То, что обитало в медальоне, запрыгалось, точно пойманный таракан. Его даже можно было пожалеть, вот только ссадина от цепочки еще горела на шее Гарри. — Раз…. два… три…. Откройся!

Последнее слово прозвучало рычащим шипением, и золотые створки, щелкнув, раскрылись. За стеклышками, вправленными в створки, блестели живые глаза — два красивых темных глаза, какие были, наверное, у Тома Реддла до того, как они стали красными, с вертикальным зрачком.

— Бей, — сказала Гермиона, придерживая раскрытый медальон на камне.

Рон дрожащими руками поднял меч. Кончик меча завис над бешено вращавшимися глазами. Гарри крепче ухватил медальон — он уже приготовился увидеть, как из-за разбитых стекол брызнет кровь. Вдруг из крестража раздался голос:

— Я видел твое сердце, и оно — мое!

— Не слушай его! — прохрипел Гарри. — Бей!

— Я видел твои сны, Рональд Уизли, я видел твои страхи. То, о чем ты мечтаешь, может сбыться, но и то, чего ты боишься, может сбыться тоже…

— Бей! — заорала Гермиона. Её голос эхом прокатился между деревьями. Клинок задрожал — Рон не мог оторвать взгляда от глаз Реддла.

— Нелюбимый сын у матери, которая всегда мечтала о дочери… Вечно на вторых ролях, вечно в тени…