К грядущему триумфу

— Трудно винить его, если он это сделает, — согласился Шарпфилд, указывая гостю на стул и кладя конверт на промокашку на своем столе. — Особенно после драки, которую устроил Карлтин! — Он покачал головой, на его лице была смесь гордости и горького горя. — Одна вещь, которая пришла мне в голову после того, как я немного подумал об этом, заключалась в том, что Карлтин, должно быть, вселил страх Божий во весь доларский флот. В конце концов они захватили его корабль, но он в одиночку превратил половину их флота в щепки, прежде чем они это сделали, клянусь Чихиро!

— Как говорит барон Грин-Вэлли, «вселять страх» в другую сторону всегда стоит. — Дарис кивнул, затем вздохнул. — Хотя я мог бы пожелать, чтобы цена не была такой высокой.

— Мы все так думаем. — Шарпфилд устроился в своем кресле, пока лейтенант Тимпилтин наливал бренди ему и его гостю. — Я обязательно прочитаю все это, как только смогу, — продолжил он, на мгновение положив ладонь на конверт, который передал ему Дарис. — Тем временем, однако, я был бы признателен, если бы вы могли ввести меня в курс мыслей верховного адмирала в целом.

— Конечно, милорд.

Дарис принял бокал от Тимпилтина и откинулся на спинку стула. Он не был удивлен, что Шарпфилд захотел узнать его мнение о мышлении верховного адмирала. Пока не была организована помощь острову Кло, он был флаг-капитаном сэра Доминика Стейнейра, занимая эту должность более двух лет, и никто во всем ИЧФ не мог лучше понять анализ Рок-Пойнта текущих стратегических императивов империи. На самом деле, это было одной из причин, по которой его в первую очередь повысили и выбрали командовать эскадрой помощи.

— Во-первых, — продолжил он, — сэр Доминик специально попросил меня заверить вас, что он полностью одобряет вашу реакцию на то, что случилось с эскадрой капитана Абата. На самом деле, где-то в этом конверте есть благодарственное письмо — и повышение до коммодора — для капитана. Как выразился сам император семафором: «Смертным людям не дано просто одержать победу. Ветер и погода играют свою роль, и все, о чем человек или Бог могут просить кого-либо, — это чтобы он отдал все самое лучшее, что у него есть, что именно и сделали сэр Брустейр и все его люди».

— Должен признаться, рад это слышать. — Шарпфилд отхлебнул бренди, затем поставил стакан на стол. — Я не мог придраться ни к одному принятому им решению и предпочел бы беспокоиться об агрессивности наших людей, чем о том, что они могут избежать драки! И Лэнгхорн знает, что последнее, что нам нужно, — это избивать хорошего офицера, который, черт возьми, этого не заслуживает. Во всяком случае, воздействие на следующего флаг-офицера, которому придется принять трудное решение, вероятно, будет не очень хорошим.

— Это почти то же самое, что сказал сэр Доминик, милорд. — Дарис кивнул. — И, очевидно, все в Старом Чарисе были в восторге, когда мы получили известие, что сэр Данкин спас наших людей. Архиепископ Мейкел провозгласил благодарственные мессы по всей империи.

— Уверен, что теперешние депеши верховного адмирала к вам будут точно отражать то, что он имел в виду, когда отправлял нас, но он попросил меня дать вам краткий обзор его мыслей, прежде чем вы перейдете к ним.

— Он считает, что развертывание как можно большего количества наших сил вперед должно было бы оказать… эффективное влияние на мышление адмирала Тирска. С этой целью ему пришло в голову, что…

.VII

Ридимак-Кип, Чеширский залив, графство Чешир, и канцелярия короля Тейрена, город Черейт, королевство Чисхолм, империя Чарис

Крепость Ридимак была потрясающе красива, как старомодный, продуваемый сквозняками ледник, отмораживающий задницу.

Карил Ридмэйкир, вдовствующая графиня Чешир, до сих пор помнила, как замок поразил ее в самое сердце, когда она впервые увидела его крутые, крытые красной черепицей крыши башен и отвесные, сказочные стены с палубы корабля, который доставил ее домой в Чешир вместе с ее новобрачным мужем. До свадьбы она не была хорошо знакома со Стивином — на самом деле, если уж на то пошло, она вообще его не знала до этого, но он был красивым, спортивным, внимательным к своей молодой и очень нервной невесте и непоколебимо преданным Дому Тейт. Как дочь младшей ветви этого дома, она понимала, насколько это важно. Она также знала, насколько необычно это было среди чисхолмской аристократии ее юности, поскольку ее воспитали так, чтобы она была чувствительна к предательским течениям, которые циркулировали среди знати королевства. И из-за этого она очень ясно осознала, что Стивин был гораздо большей супружеской наградой, чем обычно мог быть лорд такого обедневшего владения, как Чешир… особенно тогда.