К истокам кровавой реки (СИ)

Передний разведчик негромко крикнул, подражая хлопанью крыльев здешних птиц. Никодар очень осторожно прополз ближе. Теперь он тоже слышал шелест травы и шум осыпающихся камней чуть выше, где участок склона скрывал моренный холм.

Разведчик дождался, пока генерал поравнялся с ним, и одними губами сказал:

— Не шерны. Люди.

Никодар кивнул, так же беззвучно спросил:

— Сколько?

Разведчик пожал плечами, показал два пальца, потом три и помотал головой, что должно было означать: не больше двух-трёх человек.

Генерал, не оборачиваясь, поднял руку и подал знак. Он знал, что его видит только ползущий следом солдат, он и передаст команду по цепочке дальше.

Неизвестные пока что не заметили опасности. Шум чужих шагов приближался, из-за камня появилась человеческая фигура. Одновременно несколько северян бросились на незнакомца, завязалась короткая потасовка, пленник рванулся и даже почти высвободился, но его схватили за ноги и резко дёрнули. Получившаяся куча мала скатилась на несколько шагов вниз по крутому участку склона и оказалась в небольшой впадине.

Вторая тень метнулась вверх. Никто не успел ее даже разглядеть, слышали только шум осыпающихся камней. Никодар выругался сквозь зубы: быстро и бесшумно догнать незнакомца не получилось бы. Особо ни на что не надеясь, он крикнул вслед:

— Эй, ты! Спускайся, а то дружку твоему не поздоровится!

Шум камней затих. Никодар быстро перевел взгляд на небо — не хватало ещё, чтобы за всей этой суматохой на них накинулись шерны, — и снова повторил:

— Давай, спускайся, а не то!

Из-за торчащего вверх обломка скалы показался человек. Шел он небрежно, вразвалочку, будто по главной площади Теплых прудов, а не в диком и страшном краю шернов.

— Руки, — скомандовал Никодар. Человек поднял руки, но ненадолго — к нему немедленно подскочили солдаты, вцепились по двое с каждой стороны, поставили на колени. Никодар приблизился к пленнику и остановился.

— Какая встреча, — сказал он насмешливо. — Судьба любит пошутить, бунтовщик Ивата. Что же ты делал здесь?

Сакко посмотрел в ответ спокойно, несколько снисходительно, — он был из тех людей, кто сохраняет достоинство, даже ползая в грязной луже.

— Охотился, — невозмутимо заявил он. — Ружьишко есть, патроны тоже. Отчего бы не подстрелить пару птичек на ужин.

— Сам ты птица, — зло пробурчал Никодар, недовольный тем, что вождь поселенцев не показал никакого страха, и повернулся ко второму пленнику, не сделав, правда, и шагу в его сторону.

— Ну что, победоносец? Спустимся в лагерь, а там ты нам расскажешь, на каких птиц вы тут охотитесь?

 

— Значит, Збигги отправил тебя ко мне, — первосвященник Севин даже не делал скучающего лица, как обычно при разговоре с просителями. В беседе с человеком, который видит тебя насквозь, есть и свои положительные стороны. — Что ж, в том случае верное решение, иногда он и соображает… соображал.

— Соображал — значит, казнен? — спросил Анна. Севин слегка кивнул:

— Опоздал ты со своим ходатайством. Хотя оно бы не помогло, даже если бы ты успел. Дураки непредсказуемы, от них избавляться надо.

— А Табир?

— Табир? Что ему сделается? Лучше рассказывай, что что тебя сюда привело?

Анна молчал, не зная, с какой стороны приступить к разговору. Севин расценил его молчание по-своему:

— Неужели придумываешь, что соврать? Не узнаю тебя, Анна. Всегда говорил правду, даже себе во вред.

— А ты почему здесь, а не в Табире? — неожиданно спросил Анна. — Город ведь теперь без градоначальника.

— Я там верных людей оставил. Здесь намечается… — Севин не договорил. Он сообразил, что Анна спрашивает его, вместо того, чтобы самому отвечать на вопросы, и негодующе посмотрел на старого воеводу:

— Ну? И почему ты здесь, а не на Север плывешь? И не в Табире?

— Неладное вы дело затеяли, — решился Анна. — Горы тормошить. Если шерны лишатся своих убежищ, они разлетятся тут по всему материку.

— Это уж не тебе решать.

— А если хуже сделаешь? Ладно, здешних людей тебе не жаль, а на тот берег, думаешь, они не переберутся?

— Ты видел, как границы охраняют? — надменно обронил Севин и ответил сам себе: — Не видел. И не думай, не переберутся. А южане, кажется, научились с ними справляться. И настолько хорошо, что забыли, где их родня. Рты разинули, слушали этого дурня Збигнева. Не смог бы он с шернами ничего сделать. Если только объединить усилия обоих материков, так он же не того хотел! Понимаешь меня?

— Понимаю.

Севин перевел дыхание:

— Ты хоть не поддерживал этих тупиц с отдельным государством?

— Нет. Нам отрываться друг от друга нельзя. Никак. Шерны на моей памяти ни разу друг против друга не выступали, может, поэтому мы их никак не одолеем. Только вот что, зря ты это затеял с атакой на горы. Поглядел бы по дороге, во что превратился первый разрушенный город.

— И ты туда же, — зло проворчал Севин, вспоминая письмо племянника с предостережениями. — Ну пусть здесь случится катастрофа, здесь же все равно люди почти не живут! Не за шернов же нам переживать!

Анна хотел возразить, но Севин махнул рукой, показывая, что разговор окончен.