К истокам Нила

В 1884 году Соединенные Штаты Америки признали аннексированную Стэнли территорию в качестве «Свободного государства Конго», хотя Португалия и Великобритания заявили официальный протест, а Франция восприняла это как появление конкурента на уже захваченной ею части Конго.

Германия, которую до тех пор обходили в этой схватке за колонии, успела до того времени, как состоялась колониальная конференция в Берлине, занять Того и Камерун. Кроме договора относительно Конго Берлинская конференция приняла решение о взаимных обязательствах договаривающихся сторон и об основах дипломатических отношений в Африке — причем это лишь ускорило окончательный раздел Африки между европейскими державами. Но пока за столом переговоров в Европе по империалистическим меркам кроили для Африки новую смирительную рубашку, пока на побережье континента подготавливалась территориальная аннексия внутренних областей (а значит, и захват земель вокруг питающих Нил рек Центральной Африки), целая страна в нижнем течении великой реки уже стала жертвой европейской колониальной политики.

Как уже говорилось, распри между Англией и Францией из-за стратегически важного Египта привели к принятию военных, экономических и политических мер. Положение вновь обострилось, когда в 1856 году французскому предпринимателю Ф. Лессепсу удалось получить от египетского наместника Саид-паши концессию на строительство Суэцкого канала. Лорд Пальмерстон заявил по этому поводу: «Явная политическая цель всего этого предприятия — способствовать отделению Египта от Турции, а за этим скрываются и те соображения, как легче добраться до наших владений в Индии; соображения, которые мне пет надобности излагать подробнее».

Великобритания решила, что «ключ к Индии» попал в руки французам. Правда, при английском премьер-министре Дизраэли удалось задним числом скупить половину акций Суэцкого канала и тем самым пресечь единоличное господство Франции. Вслед за тем в Каире была учреждена международная Комиссия египетского долга[113], а в кабинет Нубар-паши в 1878 году были введены европейцы — то есть фактически в Египте стали хозяйничать обе европейские державы.

На совести египетских властей было 20 тысяч погибших египтян и 94 миллиона фунтов стерлингов государственного долга; при хедиве Тевфике правительство полностью попало под влияние Великобритании. Восстание под руководством Ораби-паши и связанное с этим формирование нового правительства, а также новый курс на национальную автономию, исполненный пробуждающимся самосознанием египтян, заставили британский флот прибегнуть к вооруженной интервенции. 11 июля 1882 года в 7 часов утра первые снаряды обрушились на густонаселенную Александрию, а 13 сентября того же года армия Ораби-паши потерпела поражение при Тель-аль-Кебире (вблизи Каира) в столкновении с высадившимся в Египте экспедиционным корпусом англичан. Франция по договору 1904 года признала создавшееся положение в Египте справедливым, за что ей была гарантирована поддержка английской стороны в Марокко.

Попытки Египта проводить самостоятельную политику тем самым развеялись окончательно и бесповоротно — вместе с пороховым дымом сражения при Тель-аль-Кебире. Британские генеральные консулы опутали Египет сетью политических и экономических интересов своей страны, а в 1914 году, оказавшись в состоянии войны с Турцией, Египет окончательно стал британским протекторатом.

«Юнион Джек» или «Триколор»?

Победой над Ораби-пашой было закреплено господство Великобритании над «самой важной страной на великом пути в Индию» (как называл ее Бейкер) или же, как говорил лорд Пальмерстон, над самой значительной из «гостиниц» (какими были также и Капская колония, Маврикий, Аден); но вот над прокаленными солнцем равнинами Судана взвились знамена пророка Магомета — в руках восставших махдистов.

Мухаммед Ахмед, сын корабельного плотника Абдуллы из города Донгола, в прошлом странствующий проповедник одной из исламских сект, а теперь всеми уважаемый шейх на нильском острове Абба, провозгласил себя давно ожидавшимся Махди — посланником аллаха, предводителем мусульман в борьбе с неверными.