К истокам слова. Рассказы о науке этимологии

Гаплология — это упрощение слова, при котором опускается один из соседних одинаковых слогов: *знаменоносец-> знаменосец, *близозоркий — *близоркий, с последующим переосмыслением: близорукий. Немецкое слово *tragikokomisch[трагикок'oмиш] изменилось в tragikomisch(сравните в русском языке: трагикомический, а не *трагикокомический). Интересно отметить, что в самом слове гаплологияне произошло гаплологии в отличие, например, от *минералологии, где двойное — лоло- упростилось, дав современное минералогия.

Немало сокращений различного типа произошло в русском и в других языках уже в XX веке: метрополитен-> метро, кинематограф-> кино; сравните английское сокращение: cinema[с'uнимэ] ‘кино’; таксо-мотор-> такси; английское laboratory[лэб'oрэтри] -> lab, professor[прэф'eсэ] -> prof, doctor[д'oктэ] -> docи т. п.

Иногда сокращается только часть нового слова, явившегося результатом словосложения: зарплата, промтовары, хозрасчёт. Сокращаться слово может не только за счёт своей конечной, но и начальной части: английское history[х'uстори] -> story[ст'o:ри] ‘рассказ’ (с этимологической точки зрения: ‘история’).

Разумеется, большинство приведённых здесь примеров относится к позднему времени и не вызывает почти никаких затруднений у этимолога. Но можем ли мы быть уверены в том, что подобные явления не встречались также и в глубокой древности?

Что такое синкопа?

Распространённым типом сокращения слова является синкопа — выпадение звука или звуков внутри слова (от греч. synkope[сюнкоп'e:] ‘рубка’, из слова как бы «вырубается» его часть) [122]. Выше, на примере с этимологией слова луна, мы убедились в том, что у этого слова подверглись выпадению звуки *kи *sперед n( *louksna луна), а именно эти важные звуки позволяют выявить этимологию данного слова. Синкопа редуцированных гласных ьи ъ, вместе с превращением их в гласные полного образования ( еи о) в ударном положении, привела к наличию так называемых беглых гласных в современном русском языке: день, но дня, сон — сна, лоб — лбаи т. п.

Такого рода явления нередко приводили к нарушению этимологических связей между словами. Например, глагол спатьтрудно фонетически увязать в рамках современного русского языка с существительным сон(кроме начального с- у них нет ничего общего). Между тем перед нами — слова общего происхождения; но у глагола съп-aти(сравните: за-сып-ать) синкопировался гласный ъ, а у существительного *съп-н-ъ — согласный п, с последующим переходом гласного ъв ов ударном положении. В русском языке имеется большое количество слов, этимология которых оказалась затемнённой из-за выпадения звуков, происшедшего в различные исторические эпохи.

Явление, прямо противоположное синкопе, представляет собой вставка так называемого «паразитического» звука в определённых группах согласных. Наглядным примером этого явления могут служить просторечные формы типа ндравили страм. Правда, написание ди ту данных слов орфографическими нормами не предусмотрено, и сами эти слова в подобной форме не входят в русский литературный язык. Но вот, например, слова из литературного языка — острови струя — содержат точно такое же «паразитическое» т, как и в слове страм. И только почтенная древность этой вставки в первых двух словах позволяет нам относиться к ней вполне терпимо. О вставном характере тв словах острови струясвидетельствуют соответствия в родственных языках: литовск. srauja[срауя] ‘струя’, др. — индийск. sra-vati[ср'aвати] ‘течёт’ и др.

Легко убедиться, что и выпадение того или иного звука в слове, и вставка лишнего звука приводит подчас к существенному изменению фонетического облика слова, а это в свою очередь затрудняет его этимологический анализ.

Ладонь и долонь

В диалектах русского языка на месте нашей литературной ладониможно встретить также, другое слово: долонь. Какое же из этих слов является более древним и как они связаны между собой? Прежде всего, в русском литературном языке имеется устаревшее слово высокого стиля — длань, которое при сопоставлении с долоньявно указывает на старославянский источник. И действительно, в старославянском языке мы находим слово длань, в болгарском и сербском — длани т. д. Во всех славянских языках, даже в белорусском и украинском, мы встречаем «двойников» нашей долони, а не ладони. Литовское слово delnas[дялнас] ‘ладонь’ окончательно решает вопрос: форма долонь(и длань) древнее, чем ладонь.

Откуда же взялось это последнее, столь привычное для нас слово?