К истории русского футуризма. Воспоминания и документы

24. Там же. С. 165. В цитате есть разночтения с опубликованным текстом. После слов: “Совсем не так было в Москве” пропущено: “где я опять нашел скитавшегося Петровского”.

25. См.: Хлебников: СП. Т. 1. С. 229–230. Пропущена строка, у Хлебникова после: “Смотрит – пес любимый” следует: “Удавленный папой”.

26. См.: Хлебников: СП. Т. 1. С. 253.

27. См.: Хлебников: СП. Т. 4. С. 276.

28. Там же. С. 277. У Хлебникова: “Они забыли правило чередования в старых постройках (греки, Ислам) сгущенной природы камня с разреженной природой – воздухом (собор Воронихина), вещества с пустотой…”.

29. Там же. С. 279. В тексте Крученых ошибка: вместо “войны” должно быть “вины”.

30. См.: Хлебников: СП. Т. 4. С. 287. В СП “Лебедия будущего” датирована 1921 г., однако Крученых, впервые опубликовавший рукопись в: Неизданный Хлебников. Стеклограф ⁄ Ред. и примеч. А. Крученых. М., 1928. Вып. го, придерживается своей датировки рукописи 1915 г.

31. См.: Хлебников: СП. Т. 4. С. 290.

Детство и юность будетлян

Поздний машинописный вариант этой главы был включен Крученых в серию “Жизнь будетлян” (вып. 1–2, машинопись на правах рукописи, 1934).

В ранний рукописный вариант, находящийся в РГАЛИ, также включен тезисный черновик отрывка “Как мы перестали быть художниками” (1334. ь Зб. Лл. 121–124; см. также упоминание о нем в описании архивных материалов Крученых, составленном Р. Циглер: Ziegler R. Materialien zum Schaffen von A.E. Krucenych. S. 116), который Крученых, согласно его собственным пометкам, предполагал включить в рукопись в качестве окончания этой главы (1334. 1. Зб. Л. 124): “После детства будетлян ⁄ перед начал футуристических выступлений > ⁄ перед Пощеч<иной общественному вкусу> i-й диспут”.

Приводим здесь этот неопубликованный отрывок полностью:

“Как мы перестали быть художниками

3) По окончании художественного училища, я продолжал самостоятельно свое живописное образование и уже стал примерять его в жизни – печатал литографии портреты рев. деятелей, рисовал карикатуры для юмористических журналов, сделал много пейзажи <ых> этюдов, рисовал много портретов, даже выставлялся на солидных выставках рядом с Репиным и на выставке молодых “Треугольник”. Все обещало “блестящую” будущность. Но уже с 1907 года развивалась другая струя, которая должна была затопить живопись.

2) Только окончив художественное училище, я стал по-настоящему заниматься живописью и понимать ее. В школе одолевали академический трафарет, схоластические приемы. 4 года, проведенные в школе, – почти погубленные годы. 1) Вместо яркости и свободы, о которой я мечтал при поступлении в школу, встретил сухость и рутину. Аполлоны с завиточка<ми>. Это испортило все дальнейшее.

4) Послешкольное увлечение продолжалось недолго. Все испорчено было в школе и потом никак не могло наладиться. Меня опять потянуло к свободному и огромному.

5) Живописная среда и общество молчаливых художников мне надоело. Слово, живое слово, трибуна манили меня еще с незабвенного 1905 года. Я наслушался тогда на митингах горячих политораторов. Живописью я стал заниматься по-стольку-поскольку, больше для пропитания (см. 3).

6) В 1910 году выпустил два литографических альбома “Весь Херсон в карикатурах” Затем летом в подмосковных Кузьминках написал с полсотни больших этюдов – и на этом покончил. В дальнейшем прибегал только к <нрзб> рисованию, и то в исключительных случаях, как то плакаты в Росте в Баку в 1920-21 гг. и портреты делегатов съезда народов Востока.

7) Несмотря на то, что я хорошо зарабатывал живописью и рисованием, а в будущем, вероятно, мог и еще больше, я все это бросил и предался запойному чтению и писанию.

8) Только видеть мир мне было мало, я хотел его уяснить, я хотел его понимать и передать в слове.

9) Каждому культурному человеку, а особенно деятелю искусства, необходимо развить два главных чувства: зрение и слух. Зрением я считал что уже занялся достаточно, и теперь весь перешел в слух. Поэзия, которая интересовала меня, и к которой я потом пришел – будетлянская, построена была главным образом на звуке. Книги Маяковского “Для голоса”, “Во весь голос” – эти названия не случайны, не случайно и то, что автор их также бросил живопись и весь ушел в звучащую речь.

Просматривая вышедший теперь альбом рисунков Маяковского, мы можем убедиться, что это был художник высокой <нрзб>

Даже работая, он всегда бормотал строки, бесконечно варьировал их на слух и, после такой продолжительной работы, записывал.

10) Живопись уже в 1909-10 гг. казалась мне скучной и однообразной по сравнению со словом, кроме того, будущее ее рисовалось мне мрачным. Я предчувствовал ее конец. Станковая жив < опись >