К истории русского футуризма

Здесь. Мариинский дворец. Временное правительство. Всем!

Всем! Всем!

Правительство Земного Шара на заседании от 22 октября постановило:

Считать Временное Правительство временно несуществующим, а главнонасекомствующую А. Ф. Керенскую – находящейся под строгим арестом¹⁸.

Не менее озорной была и другая демонстрация ненависти Велимира к незадачливому правительству.

Как-то он и его приятели позвонили из Академии художеств:

– Будьте добры, соедините с Зимним дворцом.

– Зимний дворец? Говорит артель ломовых извозчиков.

– Что угодно? – Холодный, вежливый, но невеселый вопрос.

– Союз ломовых извозчиков просит сообщить, как скоро собираются выехать жильцы из Зимнего дворца.

– Что, что?

– Выедут ли насельники Зимнего дворца?.. Мы к их услугам…

– А больше ничего? – слышится кислая улыбка.

– Ничего¹⁹.

Там слышат, как здесь, у другого конца проволоки, хохочут Хлебников и его друзья.

Из соседней комнаты выглядывает чье-то растерянное лицо. Через два дня заговорили пушки²⁰.

Конечно, Хлебников не ограничивался одними издевательскими выпадами против временного правительства и мечтал выйти вместе с рабочими на баррикады. Однако его, слишком рассеянного и не приспособленного к бою, друзья не могли пустить в схватку. Он был не то что храбр, как-то не сознавал, не ощущал опасностей. В Октябрьские дни в Москве, куда он переехал из Петербурга, он совершенно спокойно появлялся в самых опасных местах, среди уличных боев и выстрелов, проявляя к происходящему огромный интерес. Такое поведение было тем безрассуднее, что в этой обстановке он часто забывался, целиком уходя в свои творческие замыслы.

О работе будетлян в Москве в первые дни после Октябрьской революции В. Каменский рассказывает:

…распространились упорные обывательские открытые слухи: большевики останутся у власти «не более двух недель». То, что «футуристы первые признали советскую власть», отшатнуло от нас многих.

Эти многие теперь смотрели на нас с нескрываемым ужасом отврата, как на диких безумцев, которым вместе с большевиками осталось жить «не более двух недель».

Со мной, например, некоторые хорошие знакомые перестали даже здороваться, чтобы потом, через пророческие «две недели», не навлечь на себя подозрение в большевизме.

А иные прямо заявляли:

– О, сумасшедшие! Что делаете! Да ведь через две недели вас, несчастных, повесят на одной перекладине с большевиками!

Но мы отлично знали, что делали.

И больше: пользуясь широким влиянием на передовую молодежь, мы повели свою юную армию на путь октябрьских завоеваний.

(«Путь энтузиаста»)

²¹

Что угрозы виселицы! Ураган Октября начисто снес все рогатки перед новым искусством. Будетляне без раздумий бросились на расчищенное поле, засучив рукава взялись за огромную работу. Нужно было «Дать марш» солдатам революции, вооружить миллионные массы боевой песней, ее организующей и подымающей радостью. Мастерство поэта и художника должно было озвучить и расцветить первые революционные торжества, суровые дни битв и лишений. Маяковский четко сформулировал эти задачи в своих «Приказах по армии искусств».

Будетляне с величайшей энергией осуществляли эти лозунги, выдвинутые временем. Это было возможно только потому, что они не просто приветствовали революцию, но сразу нашли и свое место в ней.

15 марта 1918 г. выходит первый номер известной «Газеты футуристов», где в передовице-манифесте объявляется: