К нам осень не придёт (СИ)

Она устала, запыхалась, но запрещала себе останавливаться. За спиной осталась, вероятно, ещё половина пути, когда Анна перестала видеть огоньки внизу. Как она не напрягала зрение — тщетно! Вокруг была темнота. Пока Анна шла, она слышала лишь своё громкое, частое дыхание, но стоило замешкаться на минуту, как её окружили звуки ночного леса: шелест, потрескивание веток, шорох чьих-то шагов… Шагов?! Она до боли в глазах начала вглядываться во тьму…

Ничего! Анна из последних сил заставила себя успокоиться и идти дальше. В конце концов, она не в тропиках, не в джунглях — ну какая опасность может грозить здесь, в Нижней Австрии, в такой близости от людского жилья? Здесь, верно, и звери-то дикие не водятся!.. Она смотрела прямо перед собой и чувствовала, как волосы шевелятся на затылке: прямо из чащи на неё уставились чьи-то глаза, горящие, точно два угля… Только угли были бы красными, а тут — сверкающий голубой цвет, напомнивший чистый снег морозною зимою…

И только когда эти два голубых огонька начали медленно приближаться, Анна очнулась. С воплем ужаса она кинулась бежать, не разбирая дороги; её казалось, она слышит тяжёлые шаги за спиной. Она обернулась на бегу, никого не увидела — но при этом с размаху врезалась в какое-то неудачно подвернувшееся дерево, да так, что искры из глаз посыпались. Шляпка слетела с головы, подбирать её нечего было и думать. Прижимая руку ко лбу, Анна засеменила дальше, стараясь не оскальзываться на тропинке — та становилась всё круче… Она уже ничего не различала вокруг, только почувствовала, что больше не может удержаться на ногах, летит и падает в холодную склизкую грязь…

* * *

Анна пришла в себя от холода — её трясло мелкой дрожью. Платье, ботинки, перчатки были насквозь мокрыми, шляпы на голове не было. Вероятно, вся она была перемазана в грязи. Шишка на лбу болела, а когда Анна попыталась встать, она вскрикнула и пошатнулась — похоже было, что вывихнула ногу во время падения.

Она нащупала под собой что-то твёрдое. Скамья? Да, точно, она сидела на какой-то скамье, а вокруг угадывались очертания чего-то, напоминающего беседку в парке. Но как она сюда попала? Перегнувшись через деревянную балюстраду, Анна различила тусклый свет фонарей и контуры домов — они были даже вроде не так и далеко — вот только идти она всё равно бы не смогла. Анна повернула голову и увидела в темноте, совсем рядом с собой, те самые глаза, что смотрели на неё там наверху, из кустарника. Они так же горели, как голубой лёд или снег.

— Мамочка! — тонким, срывающимся голосом сказала Анна. — Ой, мамочка… Ой, Господи.

Это несомненно были чьи-то глаза, но кому они принадлежали, она не смогла бы ответить ни за что. Они были в сажени от неё, бежать Анна всё равно не могла, поэтому просто сидела неподвижно, стуча зубами. Может быть, ей всё это снится? Сейчас она откроет глаза и увидит, что лежит на своей мягкой, удобной кровати, за окном будет просыпаться чистенький весенний Баден, а Люба подаст ей в постель кофей со сливками.

Анна зажмурилась изо всех сил, прижала руки к лицу и содрогнулась: совсем рядом с собой ей послышалось чьё-то шумное дыхание, будто к ней приблизился какой-то крупный зверь. Сама она даже перестала дышать от страха, только продолжала твердить сама себе: «Сейчас всё это закончится. Я проснусь, и всё закончится».

И только когда воздуху в лёгких стало уже не хватать, а сердце бешено заколотилось от недостатка кислорода, она наконец опустила руки, открыла глаза. В шаге от неё стоял кто-то. В темноте ничего толком разглядеть ей не удалось — но угадывающийся силуэт, несомненно, был человеческим, а не звериным.

— К-к-кто здесь? — дрожащим голосом пролепетала Анна.

Человек, стоявший вполоборота к ней, повернулся и, не отвечая, слегка поклонился. Анна слабо взвизгнула и попыталась отползти по скамье подальше: глаза его светились во тьме, словно два холодных голубых огонька. Господи, что же это?

Незнакомец, однако, стоял неподвижно и не делал попыток приблизиться. Анна тоже сидела без движения, вцепившись в собственные колени, и дрожала так, что скамейка под ней ходила ходуном.

— Я подумал, сударыня, что вам, верно, требуется помощь, — раздался спокойный, невозмутимый голос.

В сочетании с событиями этой ночи и светящимися глазами незнакомца, эта вежливо-безличная фраза прозвучала прямо-таки фантастически.

— Ч-что… Ч-т-то в-вы здесь дел-лаете? — выдавила Анна, стуча зубами. — З-за-ч-чем вы м-меня пуг-гаете?..

— Вам показалось, — спокойно ответил незнакомец. — У меня не было намерения никого пугать. А делаю я здесь то же, что и вы: гуляю.

Не переставая трястись, Анна попыталась поднять голову и взглянуть на него — но ничего не рассмотрела. Мрак окутывал незнакомца, точно плащом.

— Так как же, сударыня, вам помочь? Вы ужасно промокли, замёрзли и измарались в грязи, к тому же у вас вывихнута нога.

— О… О… Отк-куда в-вы знаете? — прошептала Анна. — Ведь здесь же совсем темно?

— У меня острое зрение, — последовал ответ.