К новой философии

Бертран Расселл (1872) – ЗА: 1) «Физика является математической не потому, что мы так много знаем о физическом мире, а потому, что мы так мало знаем: мы можем открыть только её математические свойства» (цитата у Кёстлер, 1959, стр. 534); 2) «[Т]о, что видит физиолог, когда он смотрит на мозг, является частью его собственного мозга, а не частью мозга, который он сам исследует» (цитата у Смит, 2002, стр. 7).

Альфред Коржибски (1879) – ЗА: 1) «Мы не можем знать ‹сущности›, вещи в себе; всё, что мы можем знать, это то, что мы знаем как абстрагирующиеся нервные системы. Хоть мы можем непрерывно увеличивать наше знание, мы не сможем ‹превзойти› себя как организмы, которые способны абстрагировать» (Пула, 1993, стр. xvi, его курсивы); 2) «‹идентичность› … эмпирически не существует в этом реальном мире» (Коржибски, 2000, стр. xli). «‹Что бы вы ни говорили о том, чем ‹является› объект, ну, он таким не будет›. Это отрицательное высказывание является окончательным, потому что оно отрицательное» (стр. 35, его курсивы). А есть не-А; 3) «Современные научные разработки показывают, что то, что мы называем ‹объектами› или ‹объективным› [демонстративно указывающими наружу], – это просто нервные конструкции внутри наших черепов, которые наши нервные системы электроколлоидально абстрагировали от реального мира электронных процессов на субмикроскопическом уровне» (стр. lii). Мы есть мозг, ограниченный материей ощущений, которыми представляется всё бытие.

Нильс Бор (1885) – ЗА: Был главным создателем эпистемической без онтических элементов интерпретации квантовой теории. Вот три особенности боровской философии, выделенные его исследовательницей, Карен Барад: «(1) в отсутствие онтологического условия отделимости в квантовой физике Бор обеспечивает объективность чисто эпистемологических оснований; (2) по мнению Бора, физика говорит нам только о человеческих (лабораторных) практиках, а не о природе природы; и (3) Бор интерпретирует квантовую теорию как основанную исключительно на результатах лабораторных измерений» (Барад, 2007, стр. 330-1). Бор не верит в «сами возможности определения понятий и определённость свойств и границ ‹объекта›» (там же, стр. 302, её курсив). Другими словами, «вот крестовина интерпретации Бора: неотделимость объекта от органов наблюдения» (там же, стр. 317, её курсив), что является чисто эпистемической интерпретацией, так как она отрицает фундаментальность онтических качеств, которые, в противоположность, управляют эпистемическими выводами Гейзенберга. «Бор утверждает, что никто не вправе приписывать независимую физическую реальность этим свойствам или, в этом отношении, понятию независимо существующего объекта» (стр. 117). Поэтому Барад неправильно понимает эпистемическое в своей интерпретации Бора, когда она придаёт ему второстепенное значение, хоть «мы не можем знать что-то определённое о чём-то, от чего не может быть определённого знания» (стр. 118). «Проблема не в непознаваемости как таковой; скорее это вопрос о том, что можно описать как одновременно существующее» (там же) – то есть, не отрицание эпистемического, а отрицание онтического. Но почему-то Барад продолжает верить, что «эпистемическая интерпретация [– это…] идея о том, что есть независимо существующие объекты с присущими им измеряемыми свойствами» (стр. 126), а боровский «отказ от метафизической предпосылки, принятой Гейзенбергом, о том, что объекты обладают предсуществующими свойствами, которые нарушаются измерительными процессами» (стр. 127), остаётся без её внимания в том свете, который он проливает на бессвязность его онтологического понимания.

Людвиг Витгенштейн (1889) – ЗА: 1) «Витгенштейн придержива[е]тся взглядов, приблизительно соответствующих полной кантианской позиции» (цитата у Ойзерман, 2009, стр. 339); 2) «Созерцание мира sub specie aeterni есть его созерцание как ограниченного целого. Чувствование мира как ограниченного целого есть мистическое« (Логико-философский трактат 6.45). Ограничение мистического рациональным, метафизика как бессмысленное.