К островам Индийского океана

Наступает мгновение, когда можно получить товар. Алексеев протягивает к Кокоше (так отныне называется наша собственность) руки и… сгибается в три погибели. Попробуйте рывком поднять с пола орешек весом десять килограммов и донести его до причала. Но тут уж, как говорится, своя ноша не тянет.

Экспедиция опять уходит в океан, оставляя за кормой удивительный архипелаг, на гербе которого еще в XVIII веке обозначен был латинский девиз: «Тысяча миль отовсюду!»

«Курчатов» покидает острова, которые гораздо прекраснее своих изображений на самых глянцевых проспектах: недаром существует предположение, что арабский путешественник XIV века Ибн Баттута, описавший чудесный остров-мираж в Индийском океане (тот самый, где он якобы увидел фантастическую птицу Рох), подразумевал Сейшелы. К сожалению, нам так и не довелось увидеть знаменитую креольскую сегу, как не довелось отведать супа из ракушек тет-тет, бифштекса из черепахи и тушеных летучих мышей-фруктоедов, считающихся у сейшельцев деликатесом. Зато мы увозим Кокошу, снабженного паспортом, подтверждающим его высокое происхождение под океанским бризом на острове Праслен.

Полигон «Фреда». Потоп, или Что такое ватергюйс. «Боцмана — на бак!»

24—28 марта работаем на полигоне «Фреда» в районе подводной возвышенности

Из дневника экспедиции

Алексеев

«Курчатов» уходит от острова Маэ и следует в район подводной возвышенности Фреда. От правительства Сейшел получено разрешение на работу советского научного судна в территориальных водах Сейшельских островов. Полным ходом идем на новый полигон, станции следуют одна за другой. Уже миновали сутки, океан относительно спокоен, однако среди ночи разбужены лязгом и хлопаньем тяжелых, ведущих на палубы дверей. Что-то скрежещет в кают-компании, ожила, поползла по столику посуда, с боку на бок перекатывает нас по койке. Доверившись обманчивому покою, не только мы проявили беззаботность: в соседних каютах звон и стук, падают незакрепленные предметы. Вскоре волна перестает бить по кораблю, вновь идем ровно. С опытом приходит знание — причина определена безошибочно: ночью корабль резко изменил курс, встав под неудачным углом к зыби.

Иллюминатор каюты выходит на застекленную галерею с постоянным дежурным светом. Уютно посвечивает ночами лампочка, и кажется, привычный свет отгораживает от океана. А он рядом. Везде. Слева и справа, под ногами, отделенный лишь хрупкими переборками. Расшалившись, подталкивает в корму или, пытаясь остановить, выдувает навстречу волны-горы. Иногда лучше не видеть того, что творится за бортом. Задернув шторку иллюминатора, погружаемся в сон и уже не слышим ночных звуков.

А их множество. Затаенных днем и оживающих ночами, ибо тишина не наступает никогда. Ритмично постукивают сердца машин, скрипят лебедки, позванивают провода. Как попавший в западню жук, напряженно гудит кондиционер, со свистом рассекают воздух лопасти вентилятора — без него задохнешься в каюте. «Трень-дзинь» — включаются в оркестровку, позвякивая в стаканах, чайные ложки. Ворочается и вздыхает за стенкой сосед. Что-то завибрировало, забилось, пошло постукивать чечеткой. Ухнуло тяжелым железным, и отозвалась, скрипнула в унисон створка, кто-то, мучаясь бессонницей, прошлепал по коридору. Молчит лишь спикер, немой до поры до времени, никогда не отключаемый на корабле. Все распоряжения, объявления, приказы, голоса днем и ночью несущих вахту людей, как опытный сплетник, донесет он до вашей каюты.

— Боцмана — на бак! — деловито сообщит голос-невидимка. — Палубной команде стоять по местам работ! Начало станции, рабочий борт — правый.

И заурчат, освобождая тросы, лебедки, и пойдет в глубины трал. Теперь снова можно провалиться в сон — до другого раза. Но и во сне прислушиваешься к голосу, управляющему твоей судьбой. Как только оживет, закряхтит спикер, включится с хрипотцой — в голове сама по себе назойливая мысль: «А если…» И сразу обжитой дом-корабль становится крохотной точкой в не имеющем границ море воды и только воды…

Подводная гора Фреда находится в центральной части Амирантской котловины. Как предполагают ученые, это вулканический конус. На полигоне «Фреда» уже объявлен номер очередной станции. Как привязка к определенной точке в океане поставлен буй; место, где корабль лег в дрейф, нанесено на карту. Буй, пенопластовый цилиндр полутораметровый длины, имеет собственный якорь и вынесенную наверх лампочку-мигалку. Ночами вспыхивает ее маленький маяк, капелька света в океане. Есть и радиоотражатель, легко пеленгуемый с корабля. Ходит галсами судно в районе поставленного буя, становясь на станции. День за днем, час за часом накапливаются рабочие данные, что подлежат длительному изучению на земле, в лабораториях институтов.

Сегодня день пасмурный, тусклый, то и дело с перерывами льет дождь.

— Внимание! Сильный дождь с правого борта! Проверить иллюминаторы! — объявляет неусыпный страж порядка, спикер.