К островам Индийского океана

Лена «отпущена» по настоятельной нашей просьбе руководителем ее лаборатории, доктором геолого-минералогических наук Евгением Александровичем Романкевичем.

Без Лены мы не то что без рук — без языка.

— Ги в семьдесят восьмом году окончил колледж и получил право преподавать в школах. Он говорит, что всегда имел склонность к естественным наукам, занимался в классе с биологическим уклоном. Окончив колледж, учился в университете, это редкий, счастливый случай, ведь, как правило, на Мадагаскаре получают возможность пройти курс обучения только дети состоятельных родителей, а отец Ги лишь простой рабочий на хлопковой фабрике.

Руки у Ги, как говорится, «умные», тонкие, красивые пальцы все время в движении. С удивлением узнаем, что у него уже две маленькие дочки. Старшую («старшей» всего два года!) зовут Наннина, Нанни, а малышку (ей шесть месяцев) — Ирина, есть и такое малагасийское имя.

Приятелю Ги, Сансивалону Роже, меньше повезло в жизни. Роже — химик, образование получил на Мадагаскаре, в университете города Антананариву, где учился четыре года. Профиль его — «индустриальный химик», но очень трудно найти работу по специальности. Пришлось Роже искать себе применение в океанологии. Есть у него и хобби, вернее, «не совсем хобби» — увлекается музыкой, играет на гитаре, очень любит национальный инструмент вроде барабана, само название его звучит как удар: «дромм».

— Это как же понимать «не совсем хобби»?

Оказывается, очень просто: занятие музыкой — средство заработать на жизнь. По праздникам Роже играет в оркестрах. Жене его Ханте двадцать два года, она еще учится в лицее.

Нашей Лене тоже двадцать два. Лена Лазарева недавно закончила химический факультет Московского университета и сейчас готовится защищать диссертацию по теме «Углеводы в различных океанских средах». Лена не ищет работу, работа в прямом и переносном смысле ищет ее в образе руководителя лаборатории. Романкевич, заглянув в мастерскую, укоризненно качает головой, и наш переводчик отправляется к своим углеводам.

Время к полудню. На корме, под натянутой крышей-сеткой, несмотря на тягучую, унылую качку, продолжаются сражения «Смутьянов» и «Гаек», что пасуют и гасят мячи в свободное от вахт время.

А беднягу Роже совершенно укачало. Узкое лицо побледнело, над широкими, слегка вывернутыми губами капельки пота. Небольшие оспинки не портят умное, приветливое лицо. Роже постарше, но они кажутся ровесниками. Оба в одинаковых новых кедах и майках с суперкотами Сильвестрами на груди. 

Ги Рабарисун

Роже и Ги быстро осваиваются с обстановкой на корабле, у нас же с ними устанавливаются добрые, приятельские отношения, чему немало способствует крепкий черный кофе, который Плахова наловчилась заваривать с помощью обыкновенного кипятильника. Так, используя кофе как средство против укачивания, проходим беспокойным Мозамбикским проливом. Не теряя времени, приступаю к портретам. Ги держится молодцом, на качку не обращает внимания, — возможно, предки его были мореходами.

Странно, что мы, абсолютно сухопутные люди, «прикачались», перестали замечать обычную качку, а рожденный на берегу океана Роже совсем плох: страдальческие глаза, вымученная улыбка — придвигаю ему еще чашечку кофе, но он лишь вяло качает головой…

Истинное назначение искусства портрета — утверждение красоты человека. «Хороший живописец должен писать две главные вещи: человека и представления его души» — эти слова принадлежат Леонардо да Винчи. Порой не перестаешь удивляться, как остро и точно звучат сегодня высказывания знатоков души человеческой, представителей разных эпох и формаций. Вот что писал великий аналитик и психолог Ф. М. Достоевский: «Портретист усаживает субъекта… приготовляется, вглядывается… он знает на практике, что человек не всегда на себя похож. В умении приискать и захватить этот момент и состоит дар портретиста. В редких только мгновениях человеческое лицо выражает главную свою черту, свое самое характерное… Художник изучает лицо и угадывает эту главную мысль, хотя бы в тот момент ее и не было вовсе на лице. Фотография же застает человека как он есть».

Меняются вкусы в искусстве, меняются направления в живописи, свергаются авторитеты и утверждаются новые, но подлинное вопреки всему остается истиной для всех поколений.

Когда в руках карандаш или кисти, переводчик не нужен. В крупных, чуть навыкате глазах Ги вижу неподдельный интерес. Показываю ему портреты и рисунки, сделанные в Анцеранане. Ги узнает знакомые места и участников экспедиции. Одобрительно кивает головой и, показав в улыбке крупные белые зубы, поднимает вверх большой палец, что на международном языке выражает одобрение.

Роже Сансивалон