K-Pop. Love Story. На виду у миллионов

Хиджун обыгрывал то, что не умел стрелять из лука и из-за усталости понимал не все вопросы ведущего. Он был забавным, по-настоящему забавным. Элис улыбалась или откровенно смеялась издалека и хотела присоединиться к ним, взять его за руку. Даже мечтала снова оказаться с ним наедине, как в тот вечер, у нее в комнате.

Но Хиджун упорно держит дистанцию. При этом Элис постоянно ловит на себе его взгляды. Они обжигают, словно ласка. Она чувствует, как они проходят вдоль спины, очерчивают плечи. Невольно обернувшись, она на мгновение встречается с черно-золотистыми глазами. Теперь она знает, что эти прожилки придают его радужкам глубину, делают взгляд загадочным. Он тут же отворачивается.

По правде говоря, ей страшно. У нее нет причин держаться от Хиджуна подальше. Понятно, почему он не спешит приближаться. Вокруг люди. Но она-то могла бы. Она вполне могла бы подойти к нему вечером после ужина, когда все разбивались на компании. Могла бы присоединиться к той, где был он, и спокойно поговорить. Или подсесть к нему на кухне в сеульской квартире, или, случайно столкнувшись в коридоре, задержать его и спросить… что между ними происходит. Но ей страшно! И все же Элис знает, что Хиджун тоже чувствует эту неведомую силу, которая взрывается между ними, стоит их взглядам встретиться хоть на миг.

«Что же ему сказать? К чему подтолкнуть?»

А если они признаются в том, у чего нет будущего из-за разницы в положении? Просто впустую обнажат сердца друг перед другом?

Элис мотает головой. Несмотря на безрадостные перспективы, ей так хочется произнести вслух то, о чем они говорят молча, каждый в своем углу.

Иногда он сталкивается с ней нарочно. Наклоняется совсем близко, оперевшись о стену, или удерживает за руку в коридоре. Ровно настолько, чтобы вторгнуться в личное пространство, где присутствие другого человека либо становится невыносимым, либо превращается в сладкую пытку. Всякий раз он шепчет на ухо лишь короткое: «Все хорошо?» Элис кивает; слова застревают в горле, а голубые глаза попадают во власть темных, ожидающих ответа так, словно спокойствие самого Хиджуна зависит от ее настроения. И каждый раз он сразу же отстраняется, а ей так хочется обхватить его за шею и прижаться.

На горизонте садится солнце. Где-то в заливе у острова Чеджудо ныряльщицы хэнё, «дочери моря», наверно, выуживают из морских глубин свой последний на сегодня улов из водорослей и моллюсков. Ветер свежеет. И когда фонари загораются на улице возле отеля, где они все вместе живут уже несколько дней, Элис понимает, что не сможет уехать, не рассказав Хиджуну о своих чувствах.

Он сидит в баре, подперев рукой лоб. Синие пряди мягко касаются высоких скул. От Хиджуна исходит ощущение предельной сосредоточенности. Рядом лежат сложенный листок и карандаш. Другой рукой он бережно придерживает что-то на стойке, словно защищая. Его нога нервно покачивается.

Элис подходит, чувствуя, как огромный ком встает в горле. Ее потряхивает от ужаса при мысли о предстоящем признании, но выбора нет. Если она не выскажет все, то просто задохнется.

Когда между ними остается не больше двух метров, Элис задумывается, как привлечь его внимание. Положить руку ему на предплечье? Рукава черной водолазки Хиджуна слегка подтянуты. Стильно и соблазнительно. Элис бросает в дрожь. Если она прикоснется к нему, то рассыплется в тот же миг.

Но ей и не нужно сообщать о своем присутствии. Точно так же, как она чувствует его взгляд на себе, он замечает, что она смотрит на него. Хиджун медленно поворачивает голову, и между синими прядями мелькает черная молния глаз. Элис неловко улыбается, стараясь подавить желание развернуться и убежать.

– Привет…

Хиджун встает, все еще придерживая что-то над столом. Другой рукой он подбирает сложенный листок с карандашом и засовывает в карман. Повернувшись к Элис, он слегка потягивается, словно мускулистый хищник в редкий момент покоя.

– Привет.

Какое-то время они молчат, глядя друг другу в глаза. Наконец Элис бросается в омут с головой.

– Насчет того вечера…

– Какого вечера? – не дает ей договорить Хиджун.

Внимательно и настороженно всматриваясь в ее лицо, он отчаянно пытаясь угадать, что же она хочет сказать.

«Откуда эта недоверчивость?»

– У меня в комнате. Я хотела спросить тебя кое о чем. Вернее, признаться…

– Нет.

Элис замирает с открытым ртом. На этот раз Хиджун перебивает ее резко, но не сухо. Не повышая голоса. А скорее… нежно? И все же не приближается к ней, отводя взгляд.

– Что – «нет»? – бормочет Элис. Слезы наворачиваются на глаза, словно предчувствуя драму.

– Я… – начинает Хиджун, но замолкает, откинув голову и закрыв глаза.

Девушка смотрит, как его грудь поднимается и опускается в такт дыханию, и снова так хочет прижаться к нему, что закусывает губу, сдерживая стон отчаяния.

– Не говори ничего, Элис, – произносит он по-английски с сильным акцентом. – Не сейчас. Прошу тебя.