K-Pop. Love Story. На виду у миллионов

– Элис, честное слово, если ты сейчас не побежишь к нему, я тебя со стула сброшу! – со смехом грозится Чанмин.

«У себя в комнате».

Элис вылетает в коридор. Они все правы. Надо было давно высказать ему то, что у нее на сердце. А теперь они просто потеряли столько времени, которое могли вместе потратить на… она даже не знает, на что. Впрочем, это уже и не важно, ведь упущенные дни не вернуть, да и не было никакого «вместе». Теперь им надо хотя бы честно высказать друг другу все, пока она не вернулась во Францию.

Элис собирается уже толкнуть дверь, как вдруг слышит голос Хиджуна:

– Наконец-то ты выбрался из этой мути.

Он говорит на корейском, но растягивает слова, да и Элис за это время успела подтянуть разговорный язык и выучить много новых выражений благодаря парням.

– А знаешь, мне было даже приятно.

А это уже Сон говорит, посмеиваясь.

– Да ну? – удивляется Хиджун. – Не ожидал.

– Почему же?

– Она все-таки особенная.

Элис задерживает дыхание. Они что, обсуждают ее?

– Да уж, особенная – не то слово, – смеется Сон. – Но это и хорошо.

– Ты так считаешь?

Нотки сомнения в голосе Хиджуна вызывают у Элис смутное неприятное предчувствие.

– Ага. А ты нет? Она знает, чего хочет, не дает себя в обиду. У нее есть характер. И чистосердечие.

– Вот, значит, как.

«Он что, все еще сомневается? Не может быть…»

– Перестань, Хиджун. Все уже поняли, что она тебе ужасно нравится. Не надо убеждать меня в обратном.

– Да, она очень красива, отрицать не стану. Просто я бы не хотел встречаться с такой. В быту с ней будет очень сложно. Мне нравятся девушки помягче.

Сердце Элис разбивается на миллиард ледяных осколков.

Сон не может сдержать удивления.

– Тогда зачем ты это все устроил?

– Что «это все»?

– Хиджун, прекрати! Ты постоянно сверлишь ее взглядом. И ревнуешь! Даже ко мне. А эта песня? Такие слова не напишешь для девушки, которую считаешь просто красивой.

Хиджун сдвигается с места. Элис видит, как его тень перемещается в щели под дверью. Она зажмуривается так крепко, словно потом откроет глаза – и все окажется сном. Только кошмарным сном. Но Хиджун жестким тоном добивает ее последнюю надежду:

– Сон, только не говори, что ты не видишь разницы между вдохновением и реальными чувствами. Да, она красива, но меня скорее отталкивает, если говорить начистоту. И я не ревновал, а беспокоился за группу. В какой-то момент мне показалось, что ты к ней неровно дышишь. И тогда да, я за ней слегка приударил. Решил, что если получится отвлечь ее внимание от тебя, это всем пойдет на пользу. Не вижу в этом ничего плохого.

– Хиджун! Поверить не могу! Это просто… жестоко. И неуважительно по отношению к ней. Должен тебе сказать, что…

Не дослушав фразу, Элис разворачивается и на полной скорости убегает прочь из коридора. Она тяжело дышит, охваченная паникой. Все было ложью. Он просто посмеялся над ней. А пока она изводила себя, он радовался тому, как ловко ее провел.

Элис чувствует себя преданной, грязной. Бесконечно печальной. Взгляд застилают слезы, и она сама не понимает, почему оказывается в квартире, на кухне. В полубессознательном состоянии она хватается за центральную стойку.

– Я смотрю, дела идут неважно. Да, старушка? – раздается насмешливый женский голос.

Обернувшись, Элис видит застывшее лицо Ю, ее картонные локоны и густо накрашенный рот. И как только такой чуткий человек как Сон мог связаться с этой особой, искусственной насквозь? Ей больше подошел бы Хиджун. Оба – фальшивки. Два сапога пара.

При этой мысли волна боли поднимается из груди Элис и подступает к самому горлу. Слезы снова наворачиваются на глаза.

– А я ведь говорила Сону, что наш мир окажется слишком суров для такого хрупкого создания как ты, – ухмыляется Ю, радуясь, что ее соперница совсем разбита.

Но Элис уже наплевать. Пусть это будет на их совести. Она никогда не просила ее так унижать. Это она была им нужна, и они притащили ее на другой край света, чтобы тут растерзать в клочья. Теперь у Элис остается только одна идея. И то, что это подтверждает правоту Ю, не имеет никакого значения.

– Ю, ты можешь мне помочь?

Та поначалу поражается.

– Я? Помочь тебе?

– Уехать. Далеко отсюда. Исчезнуть.

– Но… ты же улетаешь завтра?

– Мне нужно срочно, прямо сейчас.

– Я была бы только рада, ты же знаешь. Но какая мне выгода в том, чтобы помогать тебе испариться на 24 часа раньше срока? Может, лучше будет посидеть в уголке и насладиться твоими страданиями?

Элис пытается придумать веский довод в свою пользу, но не находит. Но оставаться здесь еще хоть на час нельзя, это исключено.

– Я… Я напишу на своей страничке в Facebook, что ушла от Сона, потому что он любит тебя. Пойдет?

Тут Ю переключает все внимание на Элис.

– Ты правда это сделаешь? – прищуривается она.

– Да.

– Прямо сейчас?

– Я…

– Сейчас же?

Элис снова охватывает паника. Она достает мобильник из кармана. Написать такое откровение – значит предать Сона, а он ведь ни в чем не виноват… но уезжать надо срочно.

– Да… как только ты отвезешь меня в аэропорт. И купишь билет до Парижа.

– Это выйдет недешево, – хмурится Ю.

– Я назвала цену.