К. Р. Баловень судьбы

Я засыпаю… Уж слабея и бледнея,
Сознанье еле властно надо мной,
И все еще, как наяву, дрожа, немея,
Я вижу образ твой перед собой.
За мной смыкаются действительности двери,
Я сплю, – и в царстве призраков и снов
Ты мне являешься, пленительная пери,
И звуки ласковых я слышу слов.
Я просыпаюсь, полн волшебных впечатлений,
К тебе протягиваю руки я, —
Но расступилися уже ночные тени,
Уж воцарилося сиянье дня.
И пронеслися мимолетные виденья…
И целый день с томлением, с тоской
Я темной ночи жду, – жду грез и усыпленья,
Чтоб хоть во сне увидеться с тобой!

Какая девушка устоит, если ей посвящают стихи? А если к тому же жених пригож, ласков и нежен, сердце невольно забьется часто-часто и думы будут только о суженом. Так и случилось с Елизаветой. Родители отговаривали ее от этого брака, как могли, пытались внушить неразумной дочери, что жизнь в России – словно на пороховой бочке. Ведь там постоянные волнения и беспорядки! Но – напрасно. Обычно послушная и почтительная по отношению к родителям дочь была теперь тверда как камень. Она заявила, что с радостью поедет в Россию и вовсе «не боится пороха». Любовь оказалась сильнее слов.

Родителям пришлось уступить. И вот в Санкт-Петербург отправлена телеграмма весьма странного содержания: «Пианино куплено». Это своеобразный пароль, условленный между влюбленными. Текст следует понимать так, что родители Елизаветы согласны выдать ее замуж за русского великого князя.

Едва получив телеграмму от возлюбленной, взволнованный Константин спешит в ювелирный магазин – купить ей подарок. Он обязательно должен понравиться невесте! Молодой человек дотошно рассматривает драгоценные украшения и наконец делает выбор. Это – рубин, стоимостью 2500 рублей. Очень дорого, но камень действительно того стоит.

Вскоре пришло приглашение от кузена Саши – императора Александра III, на завтрак в Гатчинский дворец. Это очень кстати, Константину предоставляется счастливый случай поговорить с ним серьезно наедине. Ведь без разрешения государя никто из членов императорской семьи не имеет права вступать в брак. Константин, волнуясь, заводит разговор о самом для него сейчас важном:

– Я хочу тебе сказать… Видишь ли, я думаю жениться!

Александр Александрович рассеянно ответил:

– Что ж, я очень рад. И на ком же?

– На Елизавете Альтенбургской.

– Рад, очень рад за тебя.

Константин просиял. Он был очень благодарен государю, хотел рассказать, какая замечательная у него невеста. Но Александра III в этот момент волновало совершенно иное – возвращение из-за границы в столицу вдовы его отца, княгини Юрьевской. Неприязнь императора к ней была настолько велика, что он не хотел ее видеть. Вот об этом он и говорил, словно жалуясь великому князю Константину. Тому же пришлось поддержать разговор, хотя думал он в эти минуты лишь о Елизавете и предстоящей женитьбе на ней.

…Получив благословение родителей, он отправился в Германию – свататься. Наконец все вроде бы сладилось, и влюбленные могут практически целые дни проводить вместе. В их честь устраивают балы, светские рауты, торжественные обеды… А оставшись наедине, молодые люди говорят обо всем на свете и чувствуют, что не могут наговориться. Это ли не настоящее счастье?

Но неожиданно Константин начинает испытывать неуверенность в своих чувствах, сам не понимая почему. В дневнике появляется тревожная запись: