К. Р. Баловень судьбы

Весной 1885 года у Константина Константиновича опять начались проблемы со здоровьем, и великий князь по настоянию врачей уезжает в Венецию. Казалось бы, оказавшись в красивейшем городе мира, воспетом в творчестве многих замечательных поэтов и художников, можно отдохнуть душой, впитывая окружающее великолепие каналов, соборов, поражающих воображение дворцов. И воскликнуть: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!» Да, конечно, Константин Константинович восхищен открывшимся ему зрелищем, откликается на увиденное здесь стихотворением «На площади Святого Марка». Но в строчках его, как в капле воды, отражается душа поэта, его тоска по родине, родной России:

И лики строгие угодников святых
Со злата греческой мусии
Глядели на меня… И о родных
Иконах матушки России
Невольно вспомнил я тогда;
Моя душа крылатою мечтою
Перенеслась на родину, туда,
На север, где теперь, согретая весною,
Душистая черемуха цветет,
Благоухают пышные сирени
И песни соловей поет…
В уме столпилось столько впечатлений!..
И вздохом я вздохнул таким,
Каким вздохнуть один лишь русский может,
Когда его тоска по родине изгложет
Недугом тягостным своим.

Немного оттаял он сердцем, успокоился, увидев в Афинах любимую сестру – «королеву эллинов» Ольгу. А дальше его путь пролег в Германию – Мейнинген, Альтенбург, Дрезден… И вот наконец 1 июня 1885 года великий князь дома, в Санкт-Петербурге. Долгожданная встреча с семьей, но через несколько дней он опять в Красном Селе, вместе со своими измайловцами. Для него вновь начинаются ратные будни.

Наступила осень, а вместе с нею возобновилась и великосветская жизнь. И хотя Константин Константинович вовсе не был ее поклонником, он понимал, что именно в аристократических салонах он может обрести новые знакомства, прежде всего литературные. В конце октября в доме графини Анны Егоровны Комаровской он встретил поэта Аполлона Майкова, творчеством которого давно восхищался.

Майкову уже за пятьдесят. Великий князь расспрашивал знаменитого поэта о его молодости, семье. Аполлон Николаевич охотно рассказал, что его отец служил в гусарах, был ранен под Бородином, занимался живописью. Сын тоже собирался идти по его стопам, много рисовал.

Один из его рисунков, изображавших распятие, увидел зашедший как-то в мастерскую отца император Николай I. Рисунок мальчика ему понравился, и он купил его для католической часовни Мариинского дворца. Казалось бы, вот успех, да еще с малых лет! Но как-то юный Аполлон написал стихи, они понравились окружающим, и живопись тут же была заброшена…

Поэт, разгоряченный воспоминаниями далекой юности, вдруг умолк и внимательно посмотрел на великого князя: «А у вас тоже ведь есть стихи, ваше высочество. Прочитайте что-нибудь, пожалуйста».

Майков уже знал о творчестве великого князя, видел у графини Комаровской его перевод «Мессинской невесты» и, по его собственному признанию, удивился «выработанному языку».

Константин Константинович задумался ненадолго и прочитал несколько стихотворений, среди которых было следующее:

Распустилась черемуха в нашем саду,
На сирени цветы благовонные;
Задремали деревья… Листы, как в бреду,
С ветром шепчутся, словно влюбленные.
А отливы заката, алея, горя,
Синеву уж румянят небесную:
На весну наглядеться не может заря,
Жаль покинуть ей землю чудесную.
Напоенный душистым дыханьем берез,
Воздух в юную грудь так и просится, —
И волшебных, чарующих полная грез,
Далеко моя песня разносится!

Это стихотворение особенно понравилось А. Майкову: «Он задвигался на стуле и несколько раз, пока я читал, прерывал меня похвальными восклицаниями, а я делал вид, что ничего не замечаю…»

…Как-то, узнав, что великий князь пишет стихи, в Мраморный дворец зашел, причем, по собственному почину, Яков Петрович Полонский. Он расписался в книге визитов и попросил встретившего его дворецкого передать хозяину скромный подарок – первый том нового издания своих стихотворений. Константин Константинович вышел поблагодарить его, и таким образом состоялось знакомство двух поэтов.